Её глаза слегка распахнулись, когда я расстегнул первую пуговицу на её рубашке. Румянец скользнул по её лицу, а глаза приняли тёмный оттенок зелёного. Я наблюдал за ней, пока медленно расстёгивал каждую пуговицу, наслаждаясь тем, как её губы приоткрылись от предвкушения, и участилось её дыхания.
Когда я расстегнул последнюю пуговицу, рубашка распахнулась. По-прежнему глядя в её глаза, я положил руку на её упругий живот. Она втянула воздух, послав вспышку удовольствия по мне.
Господи, она убивала меня, а она даже ещё не прикоснулась ко мне.
Я опустил взгляд, начав исследовать её тело, наблюдая, как моя рука касается её. Я так долго мечтал об этом. Я пальцами пробежался по её животу и по краю кружевного белого бюстгальтера, там где бешено трепетало её сердце.
— Боже, ты красивая, — прошептал я, опустив голову, чтобы поцеловать её грудь, там где она маняще выглядывала над краем бюстгальтера.
Я жаждал, чтобы барьер между нами исчез, но напомнил себе, что нельзя спешить. Я утешил себя вкусом её кожи, лёгкими, как перышко, поцелуями на её груди. Она выгнула спину, обнажив для меня горло, и я нетерпеливо проложил дорожку из поцелуев по кремовой коже наверх, и снова накрыл её рот.
Сердце угрожало вырваться из груди, когда я приподнялся и посмотрел в её глаза.
— Сара Грей, ты завладела моим сердцем с первой же секунды, как я встретил тебя. Моё тело и душа, твои, если ты их принимаешь.
Её глаза наполнились слезами.
— Да, если это означает вечность с тобой.
Я простонал и жадно поцеловал её, рукой скользнув внутрь кружева её бюстгальтера и обхватив её мягкую грудь. Она тихо выдохнула удовольствие мне в губы, и это едва не лишило меня рассудка.
Я пальцами коснулся переда её бюстгальтера, задержавшись, как казалось на вечность, прежде чем расстегнул застёжку. Я нежно отвёл чашечки в сторону, обнажив её грудь. Господи, она была столь же прекрасна, как я себе и представлял. Я опустил рот к одной груди, медленно поласкав её, а затем проделал то же самое с другой.
Её тихие стоны вызвали улыбку чисто мужского удовлетворения на моих губах и ещё сильнее подстегнули моё желание. Моя рука дрожала, когда я провёл ею вниз по её животу к трусикам. Она не воспротивилась, когда я подхватил кружево трусиков и снял их с неё. С лёгкостью приподняв, я освободил её от рубашки и бюстгальтера.
Я посмотрел на неё, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и её подёрнутые пеленой страсти глаза сказали мне всё, что мне требовалось знать.
— Всё хорошо? — хрипло спросил я.
Она кивнула и прикусила губу.
— Я никогда...
— Знаю.
Я склонился и языком провёл по мягкой полноте её губ перед тем, как погрузиться внутрь. Боже, мне никогда не надоест целовать её.
Вновь подняв голову, я увидел нерешительность в её глазах. Я взял её руки и положил их на свою грудь.
— Я... не знаю что делать, — прошептала она.
— Просто касайся меня как пожелаешь. Что бы ты ни делала, для меня это будет раем.
Её застенчивая улыбка едва не заставила меня прорычать. А потом она стала исследовать меня руками, и я потерялся.
Сначала её прикосновения были робкими, когда она ласково провела по моей груди и плечам, и пробежалась пальцами вдоль моих рук. Я издал звук, дав ей понять, насколько сильно любил её руки на мне, и она стала смелее, позволив себе скользнуть руками вниз по моей спине. Когда её руки стали ласкать мою спину, я простонал, позабыв на мгновение, что я должен был быть тем, кто ублажает её.
Понимая, что я не смогу долго продержаться, когда она так ласкает меня, я продолжил исследовать её тело. Руками и губами поклоняясь каждому мягкому изгибу, целуя и касаясь её, пока мы оба не стали тяжело дышать и не покрылись тонким лоском пота.
— Николас, — отчаянно прошептала она.
Я завис над ней, накрыв её тело своим, и перенеся вес на локти. Она сместилась, чтобы я смог лечь между её бёдер и одарила меня самой красивой улыбкой, что я когда-либо видел.
— Я люблю тебя, — тихо произнесла она, обвив руками мою шею.
Я слегка коснулся губами её губ.
— Я тоже тебя люблю.
— Тогда сделай меня своей.
Я соединился с ней, снова и снова нашептывая, как сильно боготворю её, неторопливо занимаясь с ней любовью. Когда наши тела нашли высвобождение, наша связь открылась как цветок, распускавшийся на солнце. В этот самый миг она меня уничтожила, и я стал новым человеком. По-прежнему воином, но в первую очередь спутником жизни и любовником. И я чувствовал себя всецелым.
Позже я лежал рядом с ней и долго смотрел на неё, пока она спала. Её волосы рассыпались по подушке, а щёки по-прежнему были слегка раскрасневшимися от занятий любовью. Я накрыл её одеялом, чтобы она не мёрзла, и она уютно свернулась рядом со мной, прошептав моё имя.
Больше всего я хотел поцелуем разбудить её и снова заняться с ней любовью, но ей надо было поспать после событий сегодняшнего дня. Я крепко обнимал её и прислушивался к буре. Несколько раз я слышал, как виверн ходил по крыше, и понял, что этой ночью мы в безопасности здесь. Но я в любом случае оставался начеку. Я не смогу расслабиться пока мы не доберемся до дома.
Когда огонь стал затухать в камине, я выскользнул из рук Сары и добавил несколько поленьев. Затем развесил нашу сырую одежду на двух стульях и пододвинул их поближе к очагу, чтобы просушить.
Всю ночь я бодрствовал, держа её в своих объятиях и, каждый раз, когда я смотрел на её спящее лицо, я давался диву. Чем же я заслужил такую красивую женщину? В ней сочеталось всё, что я мог бы пожелать иметь в паре: любовь и страсть, мужество и сила духа. И она была моей, навечно.
"Моя", — прошептал мой удовлетворённый Мори.
Буря к утру прекратилась. Когда я выглянул на улицу незадолго до рассвета, всё было покрыто толстым слоем ледяной корки. Виверн улетел, вероятно, поохотиться. Или же он посчитал, что Саре больше ничего не угрожает.
Надев просохшую одежду, я наблюдал за Сарой, которая всё ещё крепко спала. Если бы мы были дома, я бы неторопливо разбудил её и провёл наш первый день в качестве пары, занимаясь с ней любовью. Но приближался рассвет, и Тристан будет нас искать. Мне надо вернуть её домой, и затем мы наверстаем упущенное.
Я позволил ей, как можно дольше поспать, а потом лёг рядом с ней. Приподнявшись на локте, я нежно коснулся её лица, не желая её будить, но умирая от желания поцеловать её снова.
Когда я пальцем коснулся её губ, она потянулась и сексуальная улыбка изогнула её роскошный рот. Глаза сонно открылись, и я улыбнулся, опустив голову и поцеловав её.
— Доброе утро, — сказала она хриплым голосом.
Я приподнялся и встретился с ней взглядом. "Доброе утро, moy malen’kiy voin", — сказал я, впервые проверяя нашу связь.
Она нахмурилась, а потом её глаза широко распахнулись. "Николас?"
От звука её голоса в моем разуме удовольствие наполнило меня. Я улыбнулся ей.
"Одно из привилегий быть связанным".
— Связанными, — она ошарашено уставилась на меня, на её лице было такое же удивление, которое я испытывал всю ночь напролёт.