Мои планы поговорить со Стивом были нарушены неким небольшим происшествием на рынке, которое отметило прибытие в Кампина-Вьеха одного из самых беспринципных людей, каких я только встречала на своем веку. Мировая грязь — называл его Стив. Случайное столкновение с ошеломляющей скоростью понесло нас прямиком к катастрофе. Тогда я никак не могла понять: уводят ли меня все эти события все дальше от цели, или же, наоборот, вплетают новую нить в запутанный клубок, который я так отчаянно пытаюсь распутать. Впрочем, совершенно неважно, что я думала, — меня, как и всех остальных, с головой захлестнул бушующий поток.
Мы со Стивом и Трейси как раз были на рынке — пробирались среди высоких, в человеческий рост банановых груд в поисках авокадо. Инес взяла выходной, так что мы поехали в город запастись провизией. Трейси присоединилась к нам, чтобы в очередной раз позвонить домой (мне эти ее звонки уже начинали казаться настоящей манией, но, вероятно, я просто слегка ревновала). Мы мило болтали, как вдруг Стив остановился — да так резко, что Трейси едва не налетела на него.
— Черт! — пробормотал он, вглядываясь куда-то вдаль. — Только не говорите, что мне померещилось. Черт! Черт! Черт!
Мы с Трейси изумленно уставились на него, а он сорвался с места и потрусил прочь, бросив нам через плечо:
— Встретимся в «Эль Мо» через час.
Мы следили за тем, как он проталкивается через толпу и спускается по лестнице на нижний уровень рынка. Наконец Стив поднырнул под болтающийся за одной из палаток брезент и скрылся из виду.
— Что все это значит? — спросила я Трейси.
— Понятия не имею, — безмятежно отозвалась она.
Похоже, вывести Трейси из себя было очень непросто. Наверное, когда ты с детства наделен красотой, умом и богатством, поневоле начинаешь чувствовать себя неуязвимым.
— И что теперь будем делать? — спросила она.
— Наверное, закончим с покупками, а потом купим себе по пиву и будем ждать, — пожала плечами я. Если Трейси не волнуется, то мне-то с какой стати нервничать?
Однако в баре при ресторане «Эль Мочика», более известном под сокращением «Эль Мо», мы оказались позже, чем рассчитывали. Оставалось сделать еще довольно много покупок, а кроме того, мы несколько раз сталкивались со студентами — сегодня у всех был выходной, а потом встретили Ягуара с Пачамамой и тоже остановились поболтать. Когда мы вошли в бар, Стив уже сидел там — поник в кресле и даже головы не поднял.
Он ничего не сказал и после того, как мы заказали пиво. Трейси не выдержала:
— Стив, ну поговори же с нами! В чем дело? За чем или за кем ты гнался?
Стив устало поморщился.
— Одним словом, точнее, двумя словами: el Hombre. Тип, которого местные величают только el Hombre.
El Hombre? Человек. Неужели кто-то вздумал величать себя просто Человеком? Я чуть было не рассмеялась вслух, но что-то в выражении лица Стива меня остановило. Но не Трейси.
— Какое дурацкое прозвище! — воскликнула она. — А кто это такой на самом деле и почему решил назваться таким именем?
Стив вздохнул.
— El Hombre? Убей бог, понятия не имею. Может, не хочет, чтобы местные знали его настоящее имя, хотя с какой стати ему скрытничать, когда он делает все абсолютно у всех на виду, ума не приложу. Не знаю. Может, ему кажется, что так оно величественнее звучит. Его зовут Этьен Лафорет. Француз. Из Парижа. Он торгует произведениями искусства, держит шикарную галерею в Париже, на Левом Берегу. Мошенник первостатейный. Мировая грязь. Я не видел его здесь уже пару лет, но раньше он приезжал сюда каждый год, а иногда и по нескольку раз. Действует всегда по одному шаблону. Въезжает в город на дорогущей машине, заходит в пару баров и выставляется, швыряя деньги направо и налево. А как продемонстрирует всем и каждому, что кошелек у него набит до отказа, находит себе подходящее жилье, паркует свою пижонскую машину — в этом году золотистый «мерседес» — прямо перед входом, чтобы сразу было видно, где он живет, а сам садится, как паук в засаде, и ждет.
— Чего ждет? — удивилась я. — И не рискует ли он, так открыто демонстрируя свое богатство в этих краях? Не означает ли это самому напрашиваться на неприятности?
Стив поглядел на меня, как на наивную дурочку.
— Он не напрашивается на неприятности. Он и есть самая настоящая неприятность. С ним никто не связывается. А ждет он, разумеется, чтобы ему несли краденые древности. Так все в городе знают, что он здесь, что он готов покупать и где он живет.
— Под крадеными древностями вы подразумеваете… — начала я.
— Всевозможные предметы доколумбова периода. Он специализируется на мочика.