Перед холмом виднелся большой плоский участок, весь испещренный непонятными углублениями, напомнившими лунные кратеры. На песке, освещенные беспощадными лучами жаркого солнца, валялись черные и терракотовые глиняные черепки и, что уж совсем невероятно, обломки костей. На краю одного кратера одиноко валялась коса. Черные волосы поблекли и порыжели.
— Что это? — ахнула я.
— Huaqueros, — ответил Стив. — Они здесь порылись. Отсюда и впадины — места, где уже копали. Одни совсем старые, другие поновее. Грабители ищут по большей части только металлические предметы, а кости и керамику просто выбрасывают.
— Какое неуважение к мертвым! — воскликнула я.
Стив кивнул.
— Аназаси в Штатах назвал расхитителей гробниц грабителями мертвых. Подходящее название, правда? А что до неуважения к мертвым, вы тоже не совсем правы, — заметил он, нагибаясь и поднимая пару невыкуренных сигарет. — Видите, это они оставили. Честно-честно, — добавил он, почувствовав мой скептицизм. — Huaqueros часто оставляют подобные приношения, чтобы их не настигло проклятие мертвых.
Я почему-то все не могла отвести взгляда от валявшейся на земле косы. Она казалась такой заброшенной, жалкой, несчастной. Стив поглядел на меня.
— В земле человеческие волосы могут пролежать в полной сохранности много тысяч лет, — только и сказал он.
Но их покой не должны, не должны были так грубо тревожить! Сама не знаю почему, но эта коса взволновала меня куда сильнее, чем предостережение Инес.
Cuidado a la arbolada! Хочешь выжить — остерегайся лесов. Я медленно повернула голову влево. Там начиналась небольшая рощица колючих рожковых деревьев, algorrobal. Это и есть те самые леса? Не глупи, строго велела я себе.
— Вам не кажется, что мы опоздали? — спросила Трейси, нагибаясь и поднимая обломок кости. Звук ее голоса вернул меня к реальности. — Не думаете, что они уже нашли и расхитили гробницу?
— Не знаю, — отозвался Стив, прикрывая глаза ладонью и осматривая холм. — Да, это уака. Они рыли поверху, почти снесли всю верхушку. Сами видите ямы. Но если они что-то нашли и вынесли, то зачем Гэрра строил стену? Давайте-ка оглядимся получше. Может, сделать пару пробных раскопов у подножия уаки?
— По-вашему, этот холм — уака? — изумилась я.
— Точно, — кивнул Стив. — Для вас он выглядит самым обычным холмом. Но помните, в этих краях все строили из необожженного кирпича — то есть из глины, а не из камня. Так что здесь некогда стояло здание пирамидальной формы. Эти борозды на склонах проделаны сильными ливневыми дождями — скорее всего, во время всех Эль-Ниньо прошлых столетий. Такие потоки и камень пробьют, не то что кирпич-сырец. Глядите, а вон еще маленькие холмики, там и там.
Я поглядела, куда он указывал. И в самом деле, поодаль от большой уаки виднелся такой же холмик поменьше, а чуть подальше — еще два.
— Ладно, давайте сейчас оглядимся получше, — крикнул Стив группе. — А завтра спозаранку начнем работы.
Мы едва успели разойтись, как произошла первая из целой цепи мелких случайностей. Трейси пронзительно вскрикнула и запрыгала на одной ноге. Мы все бросились к ней на помощь и быстро выяснили, что случилось. Она наступила на конец сухого тернового сука, а второй конец ударил ее по ноге, и острый шип, проткнув носок, вонзился в ногу как раз над краем ботинка, чуть выше лодыжки. Трейси было очень больно. Мы со Стивом по очереди пытались вытащить шип, но он засел глубоко и у нас ничего не получилось.
Мы отвезли ее к врачу в Кампина-Вьеха. Пришлось обезболить ногу заморозкой и вырезать шип. Трейси вышла от врача прихрамывая, с большой повязкой на ноге и бледная как мел.
— Эти колючки — гнусная вещь, — сказал доктор. — Старайтесь побольше держать ногу вверх, а если отек и краснота распространятся выше этого места, — он показал границу в нескольких дюймах выше по ноге, — непременно привозите ее снова. Мне пришлось сделать пару стежков, так что пусть она приедет дней через десять снять швы.
— Простите, — с легкой гримаской сказала Трейси. — Не стоило мне поднимать столько шума из-за какой-то колючки.
Однако к десяти часам вечера у нее поднялась температура, нога сильно распухла и покраснела. Я отнесла больной поднос с ужином, но есть она не смогла. Ночью, во сне, она несколько раз стонала и звала то мать, то Стива. Я прибежала на голос и, увидев, в каком она состоянии, принесла свечу к ней в спальню и села около постели. Часа в три в комнату постучал Стив.
— Я увидел свет, — прошептал он. — Как она?
— Вся горит и, кажется, ей снятся кошмары. Утром надо будет первым делом везти ее к врачу.
— Попробуйте, может, вам удастся заставить ее принять пару таблеток, — Стив дал мне пузырек с антибиотиками.