В результате археологических раскопок были обнаружены настенные изображения воинов, относящиеся еще ко временам династии Шань (XVI-XI вв. до н.э.). А уже в период правления династии Чжоу (1111-222 гг. до н.э.) Лао-цзы, Конфуций и другие мудрецы сформулировали основные принципы воспитания Воина на Пути Знания. Сам Лао-цзы искусно владел холодным оружием, а за Конфуцием прочно закрепился титул Предводителя Рыцарей. Вполне вероятно, что именно близость к искусству ведения боя вдохновила Конфуция на создание определения идеального Воина-Ученого. В самой основе своего произведения «Аналекты» он использовал иероглиф ши - «воин», – придав ему значение ученого. В Древнем Китае словом «ши» обозначали наиболее искусного и родовитого воина; Ши никогда не бывали пешими и на бой выезжали на боевых колесницах. Употребив это слово, Конфуций подразумевал человека, который был в состоянии защитить Дао {в произведении Конфуция Дао являлось синонимом божественного закона) настолько храбро и беззаветно, насколько был в состоянии настоящий воин. Немного позднее термином «ши» стали называть всех культурных, образованных людей.
Вскоре весь двор династии Чжоу проникся идеями Шести Искусств. В книге ритуалов династии Чжоу есть интересная запись о докладе, который имперский министр сделал своему повелителю. Министр сообщал императору, что обучает наследника трона шести различным искусствам: религиозным обрядам, музыке, искусству владения луком, верховой езде, литературе (куда входили чтение, каллиграфия и гадание), а также математике. Таким образом, здесь мы имеем дело с одним из наиболее ранних уложений единого кодекса ученого-воина.
Соединение военного искусства и культурного образования было частью государственной политики двора Чжоу. Правители верили, что высокая культура привлечет в страну эмигрантов из соседних стран, и это обеспечит не только прирост населения, но и возможность усилить свою армию. В страны, не являвшиеся союзниками, регулярно отправлялись выставки живописи, направлялись театральные труппы и послы по вопросам культуры. Конфуций советовал: «Если народы далеких стран не желают покоряться, правитель должен привлечь их, повысив престиж культуры своей страны». Эта смесь культуры и государственной стратегии нашла свое символическое отражение в именах первых двух императоров династии Чжоу – Правителя Веня {что созвучно со словом, обозначающим культуру) и Правителя У (соответствовало слову, обозначавшему военную принадлежность). Оба правителя были военными генералами, но при этом твердо верили в то, что основным залогом победы на поле брани является воспитание духовных ценностей при помощи культуры.
Эпоха Трех Царств (ок. 220-260 гг.) была эрой умных военных стратегов. Классическая книга этого периода – «Романс Трех Царств» – содержит описания подвигов таких знаменитостей, как Гуан Гонг (которого впоследствии канонизировалн как бога войны), Лю Бэй – генерал и государственный деятель,даос Жуге Лянь, который был выдающимся стратегом, и врач-хирург Хуа Туо, поныне считающийся одним из прародителей фитотерапии, акупунктуры и физиотерапии.
Таким образом, ко времени прихода к власти династии Тан (618-906 гг.) в Китае уже существовал культ искусного владения мечом, а образованные представители воинской знати переняли романтическую традицию странствующего рыцаря. Одним из тех, кто скитался по стране, защищая обездоленных, был поэт Ли Во. Несмотря на то, что Ли Во был более известен своим пристрастием к вину, он тем не менее весьма неплохо владел мечом и нередко защищал честь обиженных и неимущих. Его соотечественник – Ду Фу – в своем стихотворении «Наблюдая за ученицей мадам Кун Сунь» весьма пространно описал технику женского боя на мечах, а придворный поэт и чиновник династии Сон, по имени Су Донгпо, был известен своим искусным обращением с копьем.
Начиная с эпохи правления династии Тан, боевые искусства стали развиваться постоянно. Проследить историю хотя бы одного из видов до самого начала совершенно невозможно, поскольку в создании каждого из них принимало участие невообразимое количество генералов, тайных обществ, монахов, различных кланов и бандитов, постоянно менявшихся ролями
МУ ДЖУЙИНГ
Из альбома современника. В свое время Му Джуйинг слыла одной из самых известных женщин-воинов. Будучи членом семейного клана Янь, она разделила судьбу остальных женщин своей семьи, которые под предводительством матриарха заняли место своих мужей и братьев, погнбшнх в бою. Му Джуйинг осталась символом преданности, храбрости и патриотизма.
ДВА ВОИНА Блюдо;,дерево, красный лак,резьба. Датируется последним периодом правления династии Юань – началом эпохи Минской династии. Музей восточного искусства, Сан-Франциско (ВГ77 М15).
и знаниями в бесконечном процессе совершенствования. Преданность и верность ушли в прошлое; воины стремились сохранить свои знания в тайне до момента очередной дуэли или восстания; в то же время религиозные ордены даосизма и буддизма использовали боевые искусства для укрепления здоровья И самозащиты. В связи с этим интересно заметить, что в то время женщины уравнялись с мужчинами в смысле личной способности вести бой.
Действительно, женщины буквально захватили целые разделы боевых искусств и единоборств, доведя их до такой степени совершенства, что мужчины просто не могли соревноваться с ними в акробатике, метании дротика, владении ядами, хлыстом, копьем и мечом. Воины-мужчины и далее полагались в основном на физическую силу и тяжелое вооружение конника – алебарду и булаву. И все же благодаря своей быстроте и уму женщины записали на спой счет немало побед в самых настоящих сражениях.
В эпоху династии Цин (1644-1911 гг.) двумя основными центрами боевых искусств стали Храм в Шаолине (буддистский монастырь, прославившийся в V веке н. э. как престольный храм патриарха дзен-буддизма Бодхидхармы) и Вуданшань – союз даосских монастырей, раскинувшихся на вершинах семидесяти двух гор. При этом путь воина и путь монаха оказались неразрывно соединены. Каждая школа продолжала накапливать новые знания.
В результате войн, восстаний и императорских указов ученых убивали, а созданные ими книги и другие культурные ценности постепенно уничтожались. Поскольку монастыри издревле считались священным местом, существующим вне законов общества, именно монашеские обители стали теми сокровищницами, где наравне с изящными произведениями из фарфора, прекрасными стихотворениями и священными книгами сохранялся и приумножался опыт боевых искусств.
Преданные Ханьской династии, китайцы так никогда и не приняли полностью императоров династии Цин, взошедших на престол в 1644 году при поддержке вторгшихся в страну маньчжурских правителей. В народе неоднократно назревало стремление свергнуть чужое ему правительство, но жестокость воинов, охранявших Цинский двор, была воистину безграничной. Восставшим требовались укромные места, где бы они могли тренировать свои отряды. Благодаря тому, что даже правители Цин уважали суверенитет храмов, Шаолинь и Вуданьшань превратились в центры, где готовились революционеры, боровшиеся против захватчиков. Мужчины уходили в монахи исключительно для того, чтобы спастись от маньчжурского ига и изучить боевые искусства. В то время огнестрельное оружие было практически неизвестно, так что считалось, что наиболее совершенным инструментом ведения войны является человеческое тело. Как мужчины, так и женщины полностью посвящали себя тренировкам, совершенствуясь в искусстве побеждать.
Однако прошло немного времени, и правители династии Цин обнаружили центры восстания. Па их подавление были брошены крупные силы. Под началом императоров находились не только войска, но и тайные воины. Каждое телодвижение этих рыцарей было доведено до непостижимого совершенства; их разум был превращен в удивительно точный инструмент восприятия и стратегии, а способность вести рукопашный бой намного превосходила неискусные навыки обычных бойцов. Способность соединить воедино с оружием свой разум делала этих воинов непобедимыми защитниками императорского трона, наводившими ужас на все и вся. Каждый из них сумел наполнить свои мышцы искусством боя; в их глазах сверкала непоколебимая воля к победе. Такой воин мог одновременно расправиться с добрым десятком противников. Когда и где бы он пи сражался, его искусство было столь необычайным, что в глазах простых людей оно выглядело колдовством или проявлением высшего божества. Воины династии Цин всячески поддерживали это панический ужас, неизбежно подчиняя каждого, кто осмеливался сопротивляться им.