— Одним словом, бандитский райончик, — вставил слово кот, — то еще местечко.
— Как одолеете Рублевку, — продолжил старец, — выйдете к переправе через Угрюм-реку, а там и до Горыниной горы рукой подать. Ее издалека видно, дымок курится из ее вершинки.
— Пойдем мы. — Наслушавшийся старца Алексей спешил поскорее двинуться в разведку. — Не поминайте лихом.
Братья Лычко отвесили поклон Лаврентию, и троица пошла прочь с Лубянки. Смотревший им вслед кот почесал за ухом и как бы между прочим произнес:
— Скряга.
— Ты о чем? — сделал вид, что не понял намека, старец.
— Дал бы им в путь что-нибудь из своих диковин. Все равно их в сундуке мотыльки почикают. Жадина.
— Да ты знаешь, сколько я лет потратил, собирая их, и так вот отдать? А вдруг он не тот, за кого себя выдает? — сопротивлялся Лаврентий.
— Тот. Ты же сам все нахимичил. И воин-богатырь тебе, и умен не по годам — сочетание редкое, как ты предвидел. Короче, не скупердяйничай.
— А-а, ну вас! — в сердцах бросил старец и побежал за разведчиками.
— Стой! Стой! — Запыхавшийся старец догнал троицу. — Ху-х! — оперся руками о колени, переводя дух. — Геолог-воин, путь и впрямь неблизкий. И хоть ты Не От Мира Сего, но и тебе понадобится мой подарок в дорогу. Обождите здесь, возвращаться плохая примета, — сказал и исчез в кустах.
Возвратившись, он протянул Круглову поношенный пыльный треух:
— Держи. Это шапка-невидимка, вещь лазутчику необходимая. Надень-ка.
Прапорщик с сомнением осмотрел подарок и кое-как натянул шапку на голову:
— Видно меня?
— Ага.
— А я ни фига в ней не вижу, — сказал Алексей, снимая треух.
— Видать, от времени заговор слегка развеяло, вот и чудачит шапка. — Лаврентий тоже примерил треух, убедившись в отсутствии должного, волшебного эффекта. — Погодь, у меня еще есть.
— Еще шапка, дед Лаврентий? — спросил Архип.
— Нет. Моментом принесу.
Старец опять поковылял в избушку и вернулся со свернутой тряпкой.
— Вот скатерть-самобранка! Свежая еда на вашем столе! — расхвалил он тряпку. — Брось на землю и загадай, чего откушать желаешь, сей миг устроит.
— Гуся в яблоках! — недоверчиво вымолвил Круглов и швырнул скатерть оземь.
— А ху-ху не хо-хо, — донеслось из скатерки, а затем полилась такая ругань, какой никто, включая долгожителя Лаврентия, отродясь не слыхивал. — Ишь, что захотели, гондурасы, гондольеры, гугеноты, гуся вам? Да идите на хрен…
— Ой! Стыдобища какая! — Обескураженный колдун поспешил свернуть скатерть.
— И впрямь «самобранка», — развеселился Круглов очередному подарку.
— Обождите! — Старец убежал, сгорая от стыда за «свежую еду», и в третий раз приволок клубок веревки.
— На. Клубок волшебный, заговор сильный на нем, не подведет. Куда вздумается идти, брось его о землю, только не так сильно, как скатерть, он туда и покатится, а вы и пойдете по веревке куда надо. Плутать не будете.
Лаврентий попрощался и ушел поскорее, вдруг и это не сработает.
Прапорщик не мудрствуя лукаво решил клубком сразу и воспользоваться, дабы дело быстрее двигалось. Загадав, как на Рублевку выйти покороче, бросил клубок на землю.
Не обманул краснокнижник, клубок подпрыгнул и, словно шустрый ежик, покатился по траве, убегая вперед. Путники пошли по разматывавшейся на траве веревке.
Глава 4
ЖАЛОСТЬ ЗЛА — СПАСЕШЬ И…
Клубка хватило шагов на триста, и он… кончился.
Его конец путники обнаружили у подножия огромного, с человечий рост, валуна, от которого в четыре стороны расходились заросшие травой едва заметные тропинки. На камне были накорябаны древние письмена.
— Слыхал я про такие камни указующие, — молвил Архип. — Антип, читай.
— «Здесь был Илья», — прочел тот надпись.
— Нет, следующее читай.
— «Муромским поклон», «Соловей — покойник»…
— Следующее. Ты читай те, что напротив тропинок написаны.
Антип встал напротив дорожки, уходившей в ту сторону, откуда они пришли за клубком.
— «Гадаю, предвижу, снимаю порчу, сглаз», — прочел он буквы, выбитые на камне чьей-то старческой рукой.
— Колдун-то подрабатывает на досуге, — ухмыльнулся Круглов.
Обойдя немного камень, Антип встал напротив следующей тропинки и нашел очередную надпись:
— «Коли тебе одиноко, витязь, следуй сюда, прелестные русалки окунут тебя в мир грез и неги».
— Командир, пойдем посмотрим, — предложил Архип, — говорят, русалки поют дивно.