— Здесь лес неподалеку, — заметил Жуков. — Наверное, туда, Валентин.
— Пруд там есть?
— Зачем?
— Умыться-обстираться, — пояснил я.
— Должен быть.
«Жуков хорошо знает Москву и окрестности, владеет ножом, но иногда задает лишние вопросы», — отметил я.
Мы бросили грузовик метрах в пятнадцати от спасительного леса. Милицейская (или какая-либо другая) погоня сесть нам на хвост не успела.
— Человека убивать страшно? — неожиданно спросил я Жукова, когда мы, что называется, умылись-обстирались-обогрелись.
— Не знаю, — как ни в чем не бывало пожал плечами Жуков. — Не успел, знаешь ли, понять…
Нет, из этого паренька клещами лишнего не вытянешь. На редкость спокоен, хотя полтора часа назад в серьезной переделке побывал. Может, не впервой ему? Интересно, сколько ему лет. Младше меня или чуть старше? По виду сложно определить — фигура мальчишеская, лицо мужское, умное, эмоционально непроницаемое.
— Ну что, Жуков, теперь в лесу будем сидеть? Грибами-ягодами питаться, зайцев ловить и в их шкуры одеваться? Осень на носу, а там и зима, — проговорил я.
— Нет, — покачал головой Жуков.
— А куда теперь? Или, может быть, ты предложишь харакири? — продолжил я.
— Это крайность, — без тени иронии вторично покачал головой Жуков, он же Магистр.
— Почему тебя Магистром назвали? — спросил я, чуть уклонившись от начальной темы.
— Каждый объект имеет специальное обозначение. Меня Магистром окрестили. Наверное, за склонность иметь несколько образований.
— Кто окрестил? — быстро уточнил я.
— Те, кто в нас стрелял. Спокойно, Валентин… — Жуков-Магистр примирительно поднял вверх правую ладонь, видя, что я начал выходить из себя. — Выход у нас есть. Он, правда, может быть использован лишь в самом крайнем случае… Но сейчас, кажется, именно тот случай…
Ему еще «кажется»!
— Одевайся, сейчас выйдем на шоссе, поймаем машину.
— А дальше?
— Дальше в аэропорт. Международный.
Сообщение Жукова несколько обнадеживало. В кармане у меня осталось пара тысяч, с таксистом расплатиться сумеем.
Погиб Олег. И Кирилла застрелили практически на моих глазах. Что с Лембергом и Степанычем, я не знал. Если их захватит милиция, они «режима секретности» не нарушат. Дескать, шли мимо, началась стрельба, у нас в кармане случайно оказалось по пистолету, открыли ответную пальбу. Пару недель подержат в камере, потом, скорее всего, выпустят под подписку о невыезде, дело медленным образом замнут. «Режим повышенной секретности» нарушен не будет. Спецназ играет со смертью в молчанку — слова не мои, но точно отражающие суть нашей профессии. Представим себе — двигается по маршруту спецгруппа. Все отлично подготовленные, знающие дело ребята. Все как один — офицеры. Задание знает только командир, да и это не полностью, в процессе пути получает указания по рации. Вдруг — бац! Засада! Отряд вступает в бой с превосходящими силами противника, трое остаются прикрывать, командир разбивает остальных на четыре группы, и эти четыре группы автономно пытаются выполнить полученное перед самой засадой задание. В результате погибают почти все. К «заветному мосту» выходит лишь один, весь израненный, но способный повесить на мост взрывчатку, отползти и нажать взрыватель. После взрыва и этот герой погибает. Противник находит его, полуживого, и тот либо стреляет себе в голову, либо использует ампулу с «блаженной смертью». После всего этого выходит закрытый президентский указ о награждении всех героев. А еще через некоторое время выясняется, что вся акция с «заветным мостом» — лишь отвлекающий маневр, этот мост, по большому счету, никому не нужен был, но необходимо было стянуть силы противника в определенный район. А в это время в другом месте другие офицеры проводили иную акцию. О которой знали и знают человек пять, не более. И за нее тоже ордена получили. Закрытым указом.
В жизни так бывает. В книгах редко… Хотя в годы моего детства был такой фильм «Ответный ход», как раз про разведку ВДВ. Там командование тоже посылает в тыл противника лучшую разведгруппу, чтобы дезориентировать неприятеля. Правда, в фильме все лихо и весело, никто не погибает, и вообще это маневры были. В наше время все по-другому. Получен приказ — извольте исполнять. А уж прикрытие это или основная операция — не нашего ума дело. Справедливо ребят под пули подставлять? Но цель основной акции нам неизвестна — может, десятки тысяч жизней мирных граждан будут спасены. Не все погибнут, но никто из выживших никогда ничего не спросит. Может, «товарищ Жуков» — тоже акция прикрытия и не более того? Мы с этим Магистром отвлекаем на себя некие силы и внимание, а в это время… То, что происходит в ЭТО ВРЕМЯ, ни я, ни сам Жуков, скорее всего, никогда не узнаем. Но после ЭТОГО ход истории может измениться. Не слишком заметно на первой взгляд, а может, наоборот, резко. Причем в лучшую сторону. Если не верить в эту самую «лучшую сторону», то есть смысл пустить себе пулю в лоб прямо сейчас…