Вампир уставился на Хейда, явно соображая, что происходит. Хейд ударил его сапогом в лицо:
- Тварь! Я приказываю тебе - принеси сюда перчатку!
И тогда что-то промелькнуло в мозгу заросшего волосами существа, и вампир подполз к перчатке, взял ее и с какой-то примитивной почтительностью положил к ногам нового господина.
Хейд усмехнулся и вложил меч в ножны.
5.
Замок райкса Виндраума возвышался над вилленскими хижинами у подножия холма, как и положено жилищу господина. Фортификационное искусство варварской Европы еще не достигло уровня средних веков, и не могло сравниться с Иерихоном семитов, но причина этого - не какое-то неумение арийцев, а их обычная тактика ведения битв. Если на Востоке крепости и замки уже в то время предназначались для удержания оазисов и более-менее пригодных для жизни участков среди пустыни и каменистых равнин, и боевые действия сводились к штурмам этих ключевых позиций, то в Европе чаще всего жертвовали стратегией в пользу тактики, и осады были сравнительно редки. Исход войны решался "в чистом поле", и победителю доставались владения побежденного, а сам проигравший полководец зачастую становился на сторону бывшего соперника. Не случайно анализ арийских языков показывает, что до распада их единства уже существовали почти все обозначения для известного нам холодного оружия более позднего времени, а значит - экипировка языческого варвара эпохи Завоевания мало уступала экипировке его рыцарственного потомка - христианина, чего нельзя сказать об осадных машинах. Впрочем, сказанное, как всегда, не совсем справедливо для Восточной Европы, т.к. там в случае вражеского нашествия на защиту Родины вставал весь народ, и захватчикам приходилось брать каждое поселение с боем. Наверное, это можно объяснить тем, что если к западу от Русколани чаще всего воевали арии с ариями под предводительством разных райксов, то населению Арьяварты приходилось сталкиваться с нашествиями чуждых рас, да и братья-европейцы не внушали особого доверия.
Над замком нависла тьма. Ночь дышала холодом и запахами Леса. Виндраум мог спокойно предаваться любимому занятию - пировать по случаю успешно собранной дани, угощая старост и наместников, прибывших выразить свою преданность повелителю аустрманнов, которые были одним из самых больших осколков империи Готтхарда Кровавого, величайшего правителя Закатных Земель после Владана, отца теудов, пришедшего из Степи через земли Арьяварты со своим диким и безжалостным племенем Ясов. О Виндрауме шла слава настоящего полководца, ибо он не раз побеждал превосходящего врага благодаря различным тактическим хитростям. Однако ныне рядом с ним была лишь часть его дружины, ибо прочие профессиональные воины находились на Закатной Границе, где не так давно произошла кровавая стычка с туатами, грозившая перерости в войну. Да и зачем было райксу держать войско в центре собственных владений? Кто мог угрожать ему здесь?
Первыми заметили опасность дозорные. Из дремучего леса, отделенного от поселения широкой полосой очищенной земли, выползал туман. Причем это были не отдельные седые клочья, которые быстро исчезают в порывах ветра, а сплошное облако, в котором трудно было что-то разглядеть. Затем еще два таких облака появились еще с двух сторон. Один из сторожей поспешно стал спускаться с дозорной башни, чтобы предупредить райкса.
Между тем Виндраум одним духом опорожнил гигантскую чашу и с силой припечатал ее к столу:
- Да поможет наш отец Владан в любом нашем начинании!
Слова вождя были поддержаны нестройным, но искренним ревом дружины и гостей, взметнувших к потолку чаши и оружие. По тогдашним обычаям, такие пиры в кругу своих не сопровождались всеобщим разоружением, ибо каждый воин был обязан иметь при себе хоть какое-то оружие. Если же райкса убивали изменники, то это воспринималось вполне естественным: что же это за правитель, который проглядел измену? Древнюю простоту и суровость уже начинала разъедать темная магия ведьмы Гулльвейг, Жажда Золота, и удачливый предатель вполне мог стать новым райксом взамен убитого его же руками господина…
Виндраум благостно наслаждался воинственными криками подгулявших гостей, как вдруг они начали смолкать один за другим, а в воздухе повис один, режущий уши, жуткий и настолько неуместный, что райкс даже сразу и не понял, что это такое.
Выла собака.
Огромный волкодав в шипастом ошейнике задрал морду к потолку и весь как-то вытянулся, надрываясь в полуплаче - полустоне, напоминавшем волчий. Так скорбят о покойнике…