– Да? – спросила она.
– Добрый вечер, меня зовут Эр... Риа, – поправилась она. – Я бы хотела увидеться с мэтром Луаргтоном.
– Приходите утром, – ответила женщина и положила руку на ребро двери, явно собираясь захлопнуть.
– Постойте, – Эри подалась вперед. – Я здесь работала три года назад. Прошу вас. Загир меня узнает.
Женщина смерила её недоверчивым взглядом, но в здание всё же пустила.
– Он часто допоздна работает, – сообщила она в коридоре. – Да и я на ногах вечно, потом всё опухает.
– Попробуйте заварить листья брусники, – посоветовала Эри, – и пить в течение дня.
Женщина усмехнулась чему-то своему и, проводив её до знакомого кабинета, постучала в дверь сама.
– Да-да, – послушался чуть охрипший голос.
Голова Загира поседела полностью, но глаза смотрели по-прежнему живо и молодо.
– Тут... – начала было её сопровождающая, но лекарь поднялся из-за стола.
– Кого я вижу, – он улыбнулся и, обратившись к женщине, добавил: – Дарья, принеси-ка нам чай... А лучше, сразу ужин. Тебе поди ночевать негде?
Настал Эрин черед улыбаться. Выбравшись из-за массивного стола, Загир шагнул к ней, и они коротко обнялись.
– Ты вроде как выше стала, – отметил лекарь, на что она лишь пожала плечами, не переставая улыбаться.
Лишь когда Дарья оставила подносы с ужином на столе и удалилась, прикрыв за собой дверь, Эри решилась снять капюшон и показать острые уши.
– Так и скрываешься? – заметил Загир, качнув головой.
– Нет, – Эри повесила плащ на спинку стула. – Но не хочу вас подставлять. Мир с эльфами, может, и заключен, но раздражение никуда ведь не делось.
Лекарь чуть улыбнулся и, потянувшись к подносу, взял кружку с чаем.
– Последнее, что я о тебе слышал, – сказал он, – было о бегстве из тюрьмы.
– А как же убийство короля? – Эри взяла с подноса ломоть свежего хлеба.
– А причем тут ты? – не понял лекарь.
Весь вечер они разговаривали о приключениях Эри в Толлгарде, о политике Лансии, о войне и мире с эльфами, о бедном урожае, взлете цен и безрадостном будущем. Когда стали появляться одержимые, Ланкас не обошло стороной. Город сильно поредел, и хотя Охотники сумели-таки навести порядок, доверия к вернувшемуся королю это не вызвало. Про Хинта ходили слухи, что он сам восстал из мёртвых и теперь даже не человек.
– Никто так и не знает, чем всё это объяснить, – Загир развел руками. – Обычные люди вдруг сходят с ума, а покойники вылезают из могил. Сейчас, конечно, таких случаев меньше, но всё же после заката на улицу лучше не выходить. Только проходимцам теперь и раздолье с их фальшивыми амулетами.
– Против демонов? – спросила Эри, думая о другом.
– Это сегодня они говорят о демонах, а завтра, глядишь, и в магию начнем верить! Вместо прогресса, скатываемся в дремучую темноту...
Эри была бы и рада рассказать о той стороне, Арго и Огненной лилии, но теперь боялась, что Загир и её сочтет за одержимую. Потому слушала и задумчиво молчала. Плавно беседа перетекла на общих знакомых. Вспомнили работниц лечебницы, и как немного их теперь осталось. Когда в Толлгарде начал заправлять Гаюс Ловкий, в Ланкасе тоже начались беспорядки, и уже местные банды делили власть. Половину дворян, если не больше, подняли на вилы. Но пострадал и простой люд, многие бежали из города, и саму лечебницу пришлось на несколько месяцев закрыть.
– Я её предупреждал, – вздохнул Загир, когда Эри спросила о Наште. – Она слишком поздно опомнилась, болезнь было уже не остановить. Практически у меня на руках умерла.
– А Элисон? Я видела, что стало с «Орлиным глазом».
– Таверну разгромили одной из первых, но дела у Лис и до того шли неважно. После твоего бегства её как подменили, ходила словно не в этом мире. Говорят, её кухарка начала подворовывать. А как Нашта слегла, делами уже никто не занимался.
– Но сама она жива? – осторожно спросила Эри.
Загир пожал плечами.
– Пару раз я порывался узнать у Тирка, что там да как, но сын со мной не разговаривал почти до самой войны. Всё злился, что я ему про тебя не сказал.
Упоминание Тирка заставило Эри опустить глаза. Она открыла было рот, но Загир продолжил:
– Не всё в жизни, как мы хотим, – философски заметил он. – Хорошо хоть перед призывом успели поговорить и как-то примириться. Если больше никогда его не увижу, так хоть знать буду, что зла он на меня не держит.
– Мне очень жаль, – сочла нужным сказать Эри.
Загир посмотрел на неё с удвоенным вниманием, словно пытаясь прочитать по лицу, знает ли она что-то. В кабинете повисло долгое молчание. Она хотела бы рассказать ему, что Тирк попал в эльфийский плен, затем бежал и перебрался в Аргон, где и погиб от одержимости, но слова застревали в горле. В какой-то момент ей показалось, что лекарь и сам всё понял.