– Она сама так решила, – ответила Тиара с нотками оправдания.
– В этом её предназначение, – добавил Оракул.
Красноволосая эльфийка выступила вперед.
– Но вы ведь ничего не поняли, – сказала она, – не так ли?
– Айлин, о чём ты? – удивилась Тиара.
– Природа задыхалась, – пояснила девушка. – Но не потому что воин Огненной лилии вернулся с той стороны. В этот мир вырвалось нечто иное.
Глаза Айлин вспыхнули зеленым, как у ночного волка. Хоакин дёрнулся и закрыл собой мать.
– Кто ты? – воскликнул он.
– Мы виделись с тобой, звездный мальчик, – произнесла Айлин. Её голос изменился и теперь звучал низко, почти по-мужски. – Только тогда ты был слеп.
Хоакин мотнул головой.
– Если ты хочешь что-то сказать, – вступилась Тиара, – то говори, нечего голову морочить.
Айлин улыбнулась.
– Я тот, кто научил ваших предков магии леса. А потом вместе с другими был заточен на той стороне.
– Лайфванг? – первым догадался Оракул.
– Арго использовал девчонку, чтобы открыть портал для себя и своей семьи. Но он так же стремился забрать силу драконов, для чего сговорился с Шангрэлем. Воин остановил обоих, но махинации Арго не прошли бесследно. Сфера, которую он создал, чтобы поглотить нашу магию, оказалась нарушена. Только в отличие от брата, я решил не показываться воину на глаза.
– А просто проник на нашу сторону и вселился в Айлин, – заключила Тиара. – Почему в неё?
Красноволосая эльфийка пожала плечами.
– Она мой потомок. И к моему удивлению, её душа оказалась сильнее, чем я думал. Дни и недели мы боролись, как два сцепившихся кота, пока не пришли к соглашению.
– Невероятно, – качнул головой Отрий. – Столько людей погибает от встречи с душами, а простая эльфийка пережила соседство с драконом.
Лайфванг в теле Айлин снова улыбнулся.
– Может статься, она мне понравилась.
Тиара скрестила на груди руки.
– И поэтому вы делите одно тело.
– Беда в том, что мое возращение нарушило баланс. Я пытался восстановить его, но природа всё равно задыхается, как рыба, выброшенная на берег. Некоторые законы мирозданья нельзя изменить даже самой сильной магией.
Возле сожжённых останков снова повисла тишина.
– Значит, ты был эльфом, – заметил Хоакин, видимо, чтобы что-то сказать.
– Драконы никогда не были братьями по крови, – пояснил Лайфванг. – Но мы чувствовали единство идеи.
– И однако ж, – возразил Оракул, – Паланке пришлось вас останавливать.
На губах Айлин появилась усмешка.
– Паланке тоже был драконом. Ему подчинялся металл, в том числе и золото, из которого он и сделал свой цветок.
Тиара закивала, словно услышала ответ на давний вопрос.
– Это объясняет, как его магия оказалась настолько сильной.
– Только решив устранить нас, – добавил Лафванг, – он создал темницу и для всех остальных. Уничтожив Арго и его сферу, воин Огненной лилии спас не только свою возлюбленную, но и все будущие души. А вы сожгли его.
Снова стало тихо, лишь вдалеке играла протяжная мелодия с нотками печали.
– Чтобы спасти мир, – возразил Оракул, оправдываясь.
– Потому что так велел сделать орден Огненной лилии? – Лайфванг усмехнулся.
– Эриал стала новым солнцем, – не сдавался владыка. – Я видел это во сне много лет назад.
– И понял буквально?
– Нет, тогда еще нет, – ответил Оракул. – Но сегодня мы все стали свидетелями...
– Ни одна душа на земле, – перебил его Лафванг, – даже великие драконы, не в силах влиять на небесные светила. Солнце не умерло, его лишь на время скрыла луна.
– И это значит, – заговорил до того молчавший Тираэль, – что вы ни за что сожгли двух человек.
– И всё же... – уже не так уверенно возразил Оракул. – Мои видения никогда не бывают просто так. Мне был дан тот сон, потому что это должно было произойти.
Лайфванг снова улыбнулся. Тиара, похоже, начала терять терпение.
– Ты пришёл сюда, чтобы обвинить нас? Или есть другая причина?
Тут Отрий был с ней согласен. Если дракон знал, что всё из-за него, чего ж так поздно появился? И зачем? Чтобы поглумиться? Он уже собрался было всё высказать, но Лайфванг, наконец, ответил.
– Эриал Найт много значила не только для воина, но и для Айлин. Когда мы устали драться, мы начали разговаривать. Она рассказывала о своем прошлом и о том, почему хочет жить. Смерть отца ударила по ней сильнее, чем думали окружающие. Она отстранилась от Синих волков и стала реже появляться при дворе короля.