Я с трудом сел, упершись в горячую землю. И огляделся. Лучше бы я этого не делал...
Пока до нас добрались, я успел рассмотреть все последствия. Стена над рекой, соединяющая две башни по обоим берегами, пропала. Почти, её остатки как раз погружались в воду. Над бурунами с криками метались чайки, а с той стороны болталась лодка, из которой выглядывал удивленный дедок, вцепившись в удочку.
Ландшафтный дизайн холма, подпирающего стену Цитадели, мы тоже исправили. Сначала спалили, а потом перепахали. Тут словно поработала сотня кротов-шизофреников. Здоровенных таких кротов.
На той стороне тоже картина была не очень. Высокий берег возле башни осел, превратившись в плавный спуск. Из воды торчали кроны деревьев, когда-то растущих на краю набережной. Вода плескалась у террасы трактира, превратив ту в новую смотровую площадку. Ну хоть отличное заведение не угробили и то хорошо.
С моим мнением, кажется, были не согласны. Меня окружили крайне недовольные витязи. Целиться сразу все начали. Сквозь их плотный строй с трудом протолкался воевода. Он набрал воздуха в легкие и приступил:
— Какого...
Выражался он долго, смачно и душевно. Даже чайки перестали орать, из уважения к таким познаниями в великом и могучем. И в физиологии человека применительно неприличного использования.
Отлично поставленный командный голос далеко разносился над водой. Кажется, долетал до самого Завеличья, а то и до шестой стены. Думаю, даже нечисть в западном лесу притихла, уважительно слушая проникновенную речь воеводы.
Я так и сидел, внимая и восхищаясь. И с неудовольствием наблюдая, как через ворота наверху холма уже выдвигаются новые участники. Гвардейцы, за ними люди в рясах, а следом незнакомые хмурые люди. По виду ясно, серьезные шишки имперского разлива.
— Макс! — вывел меня из транса Бутурлин. — Я что тебе говорил?
Сил у меня почти не было. Свалить через Тени мог, но вряд ли далеко. Так что я припас эти крохи, на всякий случай. Под моей рукой довольно урчал меч, наетый всем этим светопредставлением. Так что выполнить его просьбу и не попадаться на глаза, я по идее мог. Но что-то устал.
Я тщетно пытался вспомнить какую-нибудь мудрость, что он мне говорил, чтоб приободрить мужика. Не успел, пожаловали остальные. Они уже не так красиво ругались, пока делили мою тушку. Словно и не было меня тут, настолько бесцеремонно и не скрываясь, представители разнообразных служб и сообществ обсуждали, кто меня будет казнить.
Витязи расступились, а я пошел к воде, умыться. Меня не останавливали, впрочем сбегать я пока никуда и не собирался. Но богатыри как-то опасливо держались на безопасном расстоянии, пусть и следили внимательно за каждым моим движением.
Я не очень следил за аукционом, с наслаждением ополоснувшись прохладной водой. Лысик, умная скотинка, свалил до прибытия делегаций. Но до этого я заметил, что раны его затянулись и вообще он подрос. Диета из темных тварей ему пошла на пользу. Лишь бы не подсел...
Белобрысый так и валялся на земле, зыркая на всех подряд. На него мало обращали внимания, даже запнулись пару раз, не заметив.
Я ловил обвиняющие взгляды воеводы и пожимал плечами. Ну а что? Главный ирод пойман, теперь ваша очередь, ваш-бродие. Бутурлин закипал потихоньку от моего равнодушия, но молчал. Ставки повышались. Кто-то предлагал сжечь меня прямо тут и я прищурился на неугомонного монаха. Он сразу же спрятался за спинами других, схватившись за шею.
Так бурно и с фантазией меня, пожалуй, ещё никогда не делили. Не достанься же ты никому, вот к чему вело. Но решил всё неожиданно Влад. Великий князь Псковский неторопливо спустился к нам, осмотрелся и объявил:
— Я лично беру его под стражу до суда. Всё, расходимся.
Вот молодец, растет парень! По его лицу было видно, что первый поспоривший огребет по-великокняжески. Руки у правителя явно чесались, он азартно постукивал на ножнам, с какой-то надеждой оглядывая присутствующих. Но никто не захотел, удивительно.
Моя тушка под торжественное молчание и скрип зубов перешла к Владу. Княжеская дружина даже взяла меня под конвой, для порядка. А сам князь пошел рядом, демонстрируя, что плевать ему на всех. Я с одной стороны порадовался, а с другой тяжко вздохнул. Одно дело я так себя веду, мне можно. Влад же может себе врагов лишних нажить, да из тех, у кого достаточно власти и терпения.
— Ох зря ты это, — всё таки сказал я, когда мы отошли достаточно далеко.
— Макс, вот честно. Задолбали они меня, сил никаких нет уже, — простецки выразился он. — Большая часть окружающим меня людей с радостью помогала Новгородскому князю. Я только начал это змеиное гнездо ворошить, а уже тошно. Я мало в ком уверен. И ты один из таких людей. Так что пошли они все... Между прочим, всё в рамках закона, — он увидел, как я нахмурился. — Великий князь имеет право взять под стражу подозреваемого. Да и обвиненного может у себя держать в палатах.