— Как это ни странно, но это я вам могу помочь, — протянула княгиня. — Петя, дальнейший разговор я бы предпочла провести без лишних ушей.
Резников коротко кивнул и четверо его бугаев тут же вышли. Лять, надеюсь она не про тройничок будет сейчас говорить. Я отогнал идиотские мысли. Вот что запреты и нервы с людьми делают. Но видимо свою мимику я не так хорошо контролировал, как думал. Варвара мне так улыбнулась, что дыхание сперло.
Я воззвал к святым сиськам Богини. Стало хуже, но всё таки отпустило.
— Так в чем же дело?
— Дело в том, что вокруг вас происходит нечто неприятное, — Сабурова обошлась своей маленькой местью и перестала заигрывать. — Скажу прямо. Из столицы приехали люди и они по вашу душу.
— Чьи люди? — и почему вот этой новости я не удивился?
Княгиня замялась. Посмотрела на графа в поисках поддержки, но тот и бровью не повел. Внимательно слушал и явно тоже ничего не понимал. Зачем он здесь вообще?
— Достаточно того, что я вас предупредила, Максим. Рисковать ещё больше и раскрывать имена… Прости, не могу, — сбилась она и призналась: — Не мой уровень.
— Тааак. Хорошо, — я скрипнул зубами. — И тогда чем вы можете помочь? Кроме предупреждения.
— А вот поэтому здесь Петр. Это он вам сможет помочь.
Мы с Петей посмотрели друг на друга одинаково непонимающе. Затем в его глазах появилось озарение, но он нахмурился и перевел взгляд на Варвару.
— Не хватило у меня времени всё объяснить. Слишком быстро всё закручивается. Петя, я прошу тебя обеспечить армариусу охрану и…
— Стоп! — перебил я, поднимаясь. — Чего? На кой мне… С чего вы взяли, княгиня, что мне требуется охрана вот от этого… От этого графа?
Её беспокойство о моей шкуре лестно, но это уже чересчур. Приставлять ко мне какого-то высокородного паренька? Пусть и наместника Изборской крепости, но оно мне надо? Да за кого она меня принимает? Я был возмущен до глубины души. Людская опека меня уже задолбала. Ещё и без предупреждения.
— Погодите! — взвилась женщина и торопливо заговорила: — Петр носитель очень редкого дара. Который может спасти вам жизнь, Максим! А с учетом, какие тучи вокруг вас сгущаются, такая угроза реальна. Выслушайте меня. Сядьте, прошу.
Я опустился обратно в кресло. Мне стало стыдно за несдержанность. Пообещал же себе держать эмоции под контролем. Неслабо меня выбила из колеи взятая Тьмой плата. Выслушать не значит соглашаться. Тем более княгиня была действительно взволнованна.
Веду себя, как капризный мальчишка, и правда. Граф, к его чести, никак на мой выпад не отреагировал, добавив себе несколько очков в плюс.
— Приношу свои извинения за вспыльчивость. Тяжелая ночка выдалась, — сгладил я свой выпад. — Так в чем заключается уникальность его дара?
— Я могу чувствовать ложь. И предательство, — сдержанно сообщил мне сам граф, скромно дополнив: — А ещё я предвижу угрозу нападения, неважно от кого или чего исходящую.
Уставился я на него, как на того лешего, страшные описания которого изучал пока только по книгам. Чудо, ну ведь как есть. И сразу стало ясно, почему он занимает такое положение. Ни одна гнида внутрь крепости не проберется, а любую нечисть он за версту почует. Понятно, почему Изборская твердыня мало того так называется, но и выстояла до сих пор.
Даже немного завидно стало. Совсем ненадолго, по-хорошему.
Посмотрел я на него совсем по иному. Да, с уважением. Объяснима стала и напускная холодность, которую я сначала за высокомерие принял. Ему то как раз нужно ой как хорошо контролировать свои эмоции, ничем себя не выдавая. Вряд ли все в курсе, что он за фрукт. Иначе сидел бы в столице, при каком-нибудь светлейшем князе или самом императоре. Скорее уж последнее.
— Внушает, — честно признался я. — Но мне это зачем?
Ладно, от такого человека в своей команде я не отказался бы. У меня все отважные, но пока бестолковые. Но наместник… Если крепость останется без него, то наверняка падет. Не сразу, но со временем точно.
— Судя по движениям и слухам, — княгиня вернулась в свою сферу и оживилась: — К вам в окружение постараются поставить своего человека. Шпиона, если пожелаете. Возможно и потенциального убийцу. Я, немного вас зная, склоняюсь к последнему. Если уже не сделали этого. И это будет очень непростой человек.
— Допустим, — я откинулся назад, устроив гудящий затылок на спинке кресла. — Тот, чье имя нельзя называть, пришлет ко мне тоже серьезного человека. А может и не одного. Так может всё таки скажете, кто это, и мы поговорим, решим всё?
Я не верил, что она раскроет личность таинственного злодея, хотел на её реакцию ещё раз посмотреть. И она не заставила себя долго ждать. Сабурова побледнела, прикусила губу и сцепила руки так, что пальцы побелели. Что же за страшилище такое на меня охотится?