— И что? Только на уровне «зверя» ты в открытую сможешь противостоять местным тварям, а до тех пор, как и всякий человек мы должны брать их хитростью и тем оружием, которым может лишь человек пользоваться.
— Просто позвольте мне сходить в лес и принести оттуда увесистую тушу…
— Я понимаю, что ты хочешь всем доказать, но ещё раз — нет. Ты уже в доску свой здесь, пусть и недотёпа от которого бед больше чем проку, но без тебя деревня уже не та будет. Не пущу, как не проси.
— Я вас понял. — вздохнул герой, — Тогда… Можно мне меч? Я хочу оттачивать искусство боя.
— Другое дело. Вообще, парни после побоища этим и занимаются, но я думал, что Вульф сам решит когда допускать тебя к оружию. Отчасти это связано с тем, что мы так и не знаем кем ты был.
Я поговорю с ним, чтобы он взял тебя с собой на тренировку по бою на мечах.
— Значит так, двести взмахов от головы до пят, двести по пояс и можешь идти отдыхать. Нас Ярон просил перетащить идола Храдхира на площадь. — сообщил Вульф раздетому по пояс Эспену.
Тот находился на местном «полигоне». По сути, это было небольшое стрельбище для охотников и пара стоек с ржавыми, а то и вовсе деревянными мечами. В качестве мишеней и манекенов использовались соломенные чучела которые изнашивались в течении пары-тройки дней.
Уже с неделю Эспен отрабатывал простые движения мечом, приводя нужные мышцы в тонус. Обычно, после четырёх сотен взмахов плечи просто отваливались, но скорость поглощения телума организмом паразита выросла до такой степени, что спустя час отдыха усталость как рукой снимало.
Мимо полигона шла небольшая тропинка, по которой бабы ходили в лес по грибы. Как правило с ними брался идти один страый охотник, поскольку дальше небольшой рощицы они не заходили, но мало ли кто из хищников мог забрести туда.
По ночам, иной раз, под окнами ходили волки, а на площади порой находили медвежьи следы. Частокол был возведён не везде, да и в основном против людей, которых, к слову, не так уж и много было в округе.
Сама деревня включала в себя три сотни срубов и примерно девятьсот человек населения. Ближайшие поселения находились часах в трёх пути, а до города расстояние было два дня на повозке.
Заезжие караваны продавали Малым Дубкам (так называлась деревня Ярона) в основном посуду и инструменты: топоры, тяпки, плуги и лопаты с вилами. В обмен же получали шкуры, мясо и коренья, которых в городе с наступлением Осени, как и Зимы не хватало. Местные делали огромные запасы для себя и для торговли с городскими сезонными продуктами.
Неожиданно, тренировку Эспена прервал крик женщины. Бабёнка двадцати двух зим отроду, которая, насколько помнил паразит, уходила по грибы, по ягоды в лес с восьмилетней дочерью (тогда герой ещё задумался почему Грезэ ходит в девках в свои-то шестнадцать) и совсем уж стареньким охотником, что едва мог натянуть тетиву, мчалась по грязи спотыкаясь и вопя: «На помощь! Помогите!»
— Что случилось?! — словно скала возник над ней Эспен и сжал плечи, после чего, женщина ещё несколько секунд перебирала ногами и бездумно лепетала.
— Мару! Мару седой кабан утащил! Старика Ольви разодрал… Спасите мою дочь!
— Беги в деревню! — привёл её в чувство паразит и поставив на землю, направился в сторону леса.
— А… А ты-то куда?!
— Карьеру охотника колотить буду! — ответил паразит и запнулся, — Как много странных слов знал тот божонок…
Глава 6. Путь адепта
Может старик Гунхильдр и отказался учить Эспена «людской» охоте, но вот в звериной паразит мог дать фору бывшему солдафону.
Запахи и следы седого кабана он читал также ясно как справочник для младшего офицерского состава. Ни разу он не сбился со следа. Впрочем, тварь была не из неприметных и сама по себе оставляла кучу подсказок к своему обнаружению.
Вот клок шести зацепившийся за волчий крюк, вот поцарапанное клыком молодое дерево. Взъерошенная листва на высоте трёх метров чётко давала понять о росте кабана, а глубина следов о его массе.
В нескольких сотнях метров от границ леса, Эспен обнаружил переломанное тело старика Ольви. По видимому, кабан лягнул его сбоку, поскольку таз и плечи мужчины смотрели в разные стороны, а поясница была скручена на манер выжатой тряпки.
«И как эти двуногие умудряются быть на вершине пищевой цепи? Их сломать не сложнее чем палку о колено!» — подумал он, идя уже по запаху крови от копыт и клыков.
Следов смерти Мары не было, лишь клочки от длинной юбки зацепившиеся за терновые кусты. В первую очередь он ориентировался по ним, чтобы найти девочку, ведь её спасение как ничто иное могло повысить его репутацию в общине и в глазах Гунхильдра.