Через ещё пол километра он обнаружил кабанью нору из которой доносился детский плач и странное рычание, тогда как сам кабан стоял на стороже.
Трёхметровый исполин весом в три с половиной тонны был вооружён двумя не просто клыками, как могло показаться, а самыми настоящими бивнями, заворачивающимися вовнутрь. Его задубевшая белая шерсть, подарившая имя этому виду, бронированным саваном покрывала шкуру вплоть до копыт с внешней стороны.
«С чего бы такой горе мышц утаскивать маленькую девочку? Разве кабаны научились откармливать на убой людей также как те откармливают свиней? Вряд ли…» — подумал Эспен.
Зверюга стояла как вкопанная, пока вдруг из норы не выползло существо в грязном балахоне. В руке оно держало посох сделанный из отломанной ветки, а из-под капюшона тянулись длинные усики из плоти.
«Шаман лесных троллей! Как ожидаемо!»
Вслед за ним, появилось и трое покрытых чёрной шерстью с набедренными повязками самцов. У каждого в руке лежала дубина. Их головы были усеяны многочисленными усиками органического происхождения и парой глаз похожих на человеческие. Зубы троллей также имели прямоугольную форму, но их было значительно меньше, поскольку и сами существа не превышали полутора метров ростом.
Шаман что-то гаркнул на своём наречии и трое младших самцов бросились в атаку на Эспена. Герой ещё даже близко не овладел искусством меча, но… Наконец-то он мог использовать свои щупальца.
Первый приблизившийся тролль так и не понял почему его рука с дубиной зависла над макушкой «лысой обезьяны». Щупальце оплело запястье и паразит вонзил клинок в раскрывшуюся грудь чудовища.
Вторым щупальцем он выхватил палицу и разбил её об голову следующему. Последнего тролля черноволосый растянул по рукам и ногам, после чего, резким движением четвертовал существо.
Обернувшись, Эспен вонзил меч между зубов ублюдку, что умудрился выжить несмотря на вмятину в башке.
Стряхнув кровь с клинка, паразит указал им на шамана, однако тот не спал и приказал подчинённому его воли седому кабану набросится на длинноволосого мужчину.
Щупальца Эспена выстрелили вверх, зацепившись за кроны деревьев и тот перепрыгнул зверюгу снёсшую своими бивнями две молодых берёзы. Но стоило герою коснуться босыми ногами мёрзлой почвы, как монстр развернулся и рванул обратно.
Увидев посреди поляны ложбину, он сиганул в неё и прижался к земле. В момент когда зверь пронёсся над ним, аметистоглазый ударил кабана в его слабое место — кожу живота. Выстрелившие щупальца зацепились за внутренние стороны его ляшек и выскользнувший из углубления, волочась по грязи, Эспен стал наносить удар за ударом в брюхо. Осознав, что размахнуться ему негде, он, в очередной раз пробив шкуру животного, стал ковырять клинком его внутренности.
Кабан взревел и, остановившись, встал на дыбы. Следуя инерции, паразит вылетел из-под него и оказался в тени копыт зверя. С грохотом тот ударил оземь, разнося в стороны комья грязи, однако противника так и не настиг.
Успев отскочить лишь на метр от кабана, Эспен выставил вперёд меч и тут же отлетел на десять метров, ударяясь всеми конечностями о ветви деревьев. Кабан боднул его с разворота.
Упав рядом с двойным поваленным стволом ясеня, чувствуя как пульсирует боль в вывихнутой лодыжке, паразит, чувствуя угрозу жизни, в панике пополз под него.
Кабан, пошатываясь от боли и потерянной крови, продолжил напирать на него. Зверюга уже было настигла длинноволосого, но тот укрылся под деревом и тогда, хищник, ведомый волей шамана троллей, решил попросту его похоронить, навалившись передними лапами на поваленные стволы, но и не бросая попытки достать героя зубами, правда этому мешали клыки.
Инстинктивно, Эспен ударил мечом по морде кабана, но дубовая седая шерсть не позволила нанести сколь бы то ни было серьёзный урон. Поэтому, собравшись с мыслями, паразит вновь ударил в открывшееся брюхо, параллельно отползая.
Тварь ревела от боли, царапала бивнями ясень и проминала под собой кору, но достать обидчика была не в состоянии. Треснул первый ствол, кабан провалился, улёгшись подбородком на второй, а успевший убраться оттуда Эспен, тут же принялся колоть зверюгу в небольшой участок шеи не закрытый шерстью.
Кабан совсем уж захрипел, но ранения горла лишь прибавили ему ярости, поэтому спустя всего несколько секунд второй ствол был переломан, но и там след паразита простыл. Он, ковыляя, уходил с сторону ели и уже стал карабкаться на неё как разъярённое животное протаранило дерево.