Мужчина не глядя разрубил тело подчинённого, а затем приготовился встретить атаку, но и представить не мог насколько она будет сильна.
Нанося сотни ударов жалами в секунду, Эспен заставил храмовника отступать. Того спасала лишь рукоять бердыша и толстая броня, которая покрывалась зазубринами и царапинами на глазах.
— Хватит с меня игр! Громовое рассечение! — выкрикнул храмовник, устояв под шквалом ударов озверевшего Эспена.
Техника — энергия адепта текущая по его меридианам, преобразованная непосредственно в убийственную атаку, наполнила бердыш и выстрелила ударившей с неба молнией в вертикальном ударе.
Земля разошлась, волна энергии превратила в щепки две избы позади Эспена, а сам он потерял ноги, но успел вырваться из-под атаки, дабы не быть полностью аннигилированным.
— Проваливай с моей деревни! — прокричал Эспен и, уперев меч клинком в землю и выстреливая вперёд отрастающими ногами, у которых на месте пальцев располагались когти, отправил храмовника в полёт в горящую избу, которая мигом обвалилась на него.
Неожиданно, Эспена «отпустило». Метаморфозы с его телом обращались вспять и конечности принимали обыденный вид.
— Ярон… — подскочил он к старику.
— Грезэ… — прохрипел староста, — Спаси мою Грезэ… Не знаю кто ты или что ты, но… Теперь, ты единственный кто может о ней позаботиться… — произнёс мужчина и испустил дух.
Затягивать со спасением супруги герой не стал. Закрыв веки тестю, он бросился к их с Грезэ дому.
«Неужели… Неужели это то, что люди называют волнением?! Совсем не похоже на то, как я ждал покупки меча! Меч было ждать приятно! А сейчас… Сейчас мне, чёрт побери, страшно! И этот страх тоже странный… Не такой как за собственную жизнь! Он пугает меня намного сильнее!» — думал он на пути к дому, пока культисты то тут, то там убивали всех кого он знал.
На пороге своего дома развалился заколотый Вульф, посреди дороги валялся вместе с женой Лейф, причём лежал он сверху неё, умерев в попытке накрыть любимую собой от копья, что в итоге пронзило обоих.
«Твою мать! Твою же мать, только не…»
— Грезе! — заорал паразит, увидев девушку, но вовсе не от радости.
Она сидела на коленях перед их срубом со стрелой в лодыжке и рыдала. За спиной у неё словно из чёрного тумана, взявшегося из ниоткуда появилась закованная в метеоритную стальную броню леди с косой.
— Эспен! — крикнула любимая.
— ГРЕЗЕ!
— Как же это трогательно! — добавила черноволосая тварь и полукруглое лезвие косы вылезло между грудей супруги паразита.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!
«Хотя есть и второй вариант, не менее распространённый: адептами становятся несчастные, которым не осталось ничего, кроме как мстить, забирая с собой в могилу сотни причастных и непричастных.»
— А-а-а… Агха… Грезе… Я не… — Эспен упал на колени, непроизвольно плача.
— Впервые вижу плачущего паразита! — удивилась Рене, Песнь Бездны. — Ну хватит уже! Заканчивай спектакль, ты ведь не человек. Тебе не свойственно это, — зло усмехнулась культистка. — Так уж и быть, я прерву этот театр одного актёра! — и замахнулась косой.
Эспену было плевать. Он смотрел на горящий дом который строил сам, до него доносились запахи сгорающей медовухи, солонины и овощей, но ему было плевать на них. Напротив него, в паре десятков метров лежала двуног… человек. Самый дорогой человек для… него? Неужели… Неужели он привязался к ней по-настоящему?
— А ведь это тело могло принадлежать мне, — цокнула языком обворожительная культистка. — Понимаешь ведь, в каком плане? Да. Наверняка понимаешь, шесть лет жил среди людей.
Она опустила свою косу, но и в этот раз холодный метал окроплённый кровью возлюбленной не отнял его жизнь. Эспен всё ещё оставался животным и, будучи загнанным в угол, боролся до конца.
Шесть щупалец, отрастив костные иглы образовали купол над головой паразита. Сам он, наполнив кулак неведомой силой, ударил Рене в живот, отбросив на десяток метров, после чего, рефлекторно рванул из деревни, прихватив тело Грезе.
У него не было возможности дать бой храмовнику и его госпоже сегодня, но месть это блюдо холодное. И так же как пылали в этот день Малые Дубки, рано или поздно будет пылать и Цитадель Аммаста, а эта тварь…