— Ты соврала! Сосуд, несчастный брат… Брехня. Чем тебе не угодила эта девушка? Она ведь не имеет никакого отношения к Кейро? Или ты на самом деле работаешь на рыжую шлюху?
Эль слегка побледнела и отступила к ширме.
— Девушка? Послушай…
— Нет, это ты послушай, — гнев придал сил истерзанному телу, и Тайен с неожиданной для самого себя сноровкой вцепился ассасинке в глотку. Эль задергалась, но вырваться у нее не получилось. Маг тряхнул женщину. — Я. Больше. Никому. Не позволю. Себя. Использовать!
По вискам стекли капли пота. Тайен тяжело дышал. Кажется, стало жарче? Да. Это огонь сочился из его ран. Не осознавая этого, маг раскалял окружающее пространство. Эль захрипела, но крепкие пальцы стискивали ее горло так, что из него не выходило ничего разборчивого.
— Хватит мне лгать, — бормотал Тайен. — Хватит мне лгать!
Перед глазами все плыло. Он посмотрел на мертвую девушку, и память вдруг подсунула ему совсем другую картинку, невыносимо похожую на эту.
Императорский замок. Покои незнакомые, обставлены с помпой. На серых камнях брызги крови, на гобеленах подпалины. Воняет гарью.
Из соседней комнаты доносится хохот Кейро. Тайен не понимает, чему любовница так радуется. Он вообще не помнит, как здесь очутился. Голова мутная, как с похмелья. Попытка подсчитать, какой сегодня день, проваливается — последние несколько суток расплываются в тумане. Наверное, Тайен напился с друзьями и поехал к кому-то продолжать веселье. Но тогда где все остальные? Вопросы разбавляет предчувствие очередного скандала с отцом. Он будет брюзжать и в который уже раз запретит младшему сыну общаться с мерзкой развратницей, тянущей из него деньги. Тайен поворачивается. Почему слуги лежат на полу? Откуда столько пепла? Почему он рассыпан по доспехам императорской стражи?
Кейро чем-то невероятно довольна, ее алые губы приоткрыты в торжествующей улыбке. Любовница держит в руках маленький золотой предмет. Маг никак не может разобрать какой — взор застилает туман.
— Ты еще ко мне вернешься, — шепчет Кейро на ухо Тайену.
Она уходит. Это были ее последние слова. Он бездумно повторяет их.
Скоро два года, как они беспрестанно крутятся в его памяти. И вот, он действительно возвращается к тому, что произошло тогда. По крайней мере, по числу убийств невинных людей.
Тайен мотнул головой, прогоняя наваждение. Комната дымилась, Эль обмякла и висела на руке невыносимым грузом. Ее остекленевшие глаза были обращены к потолку. Грудь не поднималась.
Мертва.
Проклятье. Он не хотел ее убивать!
«Но, может, все-таки стоило это сделать?» — промелькнула гнусная мысль. Тайен уронил тело Эль и опустился на пол, закрыв лицо ладонями. Карас, как всегда, был прав. Следовало спалить клятую южанку вместе с «праворукими», которых она на них натравила. Нельзя доверять человеку, который напропалую врет с самого начала. Ничему его опыт с Кейро не научил…
Дверь с грохотом распахнулась. В комнату двое вооруженных иешнитов, но еще больше оставалось в коридоре. Тайен мгновенно перекатился вправо, ударившись о стол, и щелкнул пальцами, вызывая искру. Ничего не вышло — изуродованные руки попросту не послушались приказа. Маг глубоко вдохнул, ожидая, что сейчас в него будут втыкаться новые стрелы и сулицы. Достойная кара за содеянное…
— Нельзя ее выпустить! — заорал на родном языке один из сектантов. — Атакуем!
Ее?
Тайен повернул голову. Зарезанной девушки нигде не было. Вместо нее возле ширмы медленно распрямляла спину безобразная тварь в ночной рубашке. Молочная кожа стала бледно-голубой, лебяжий пух волос — паклей, лицо вспухло, как у утопленника, из плеч вылезли костяные наросты.
Милость Хада, демон! Но как?.. Ведь демоны мало чем отличались от зверей и даже говорить не могли!
Тайен отчаянно защелкал пальцами и только потом вспомнил, что смысла в этом нет. Демоны — первенцы Всесоздателя, восставшие против него, а затем и против его новых детей, — сопротивлялись воздействию магии, поскольку были ее порождением. Рыбу в реке не утопишь.
Зато можно создать ей определенные неудобства. Иначе перебита будет вся крепость.
Тайен сложил руки перед грудью и зашептал заклинание. Два вбежавших в комнату сектанта тем временем кинулись на демоницу, пытаясь ранить ее скимитарами. Без толку. Нежная женская ручка, превратившаяся в когтистую лапу, мазнула по лицу одному из них, располосовав горло. От выпадов второго демоница увернулась змеей и отвратительно взвизгнула, когда лезвие меча вдруг заполыхало огнем. Это стало неожиданностью и для воина, но он отреагировал быстро и начал загонять тварь в угол, где она не смогла бы развернуться для атаки.