— Ты поэтому пошел с Кейро? — догадался Тайен. — Боишься за своих детей? Хочешь очистить кровь?
— Я же сказал: не твое дело, ублюдок, — упрямо повторил Свикар.
Но его услышала Кейро. Она как раз проходила под аркой и повернула изящную шею к мужчинам. Уродство демонов лишь подчеркнуло красоту шлюхи.
— Свикар, золотце мое, я ведь говорила тебе. Здесь нечего стыдиться.
Ночная тень передернул плечами и молча направился вперед. Женщина вздохнула.
— Я знаю все легенды ашари, — обратилась она к Тайену. — Они считают, что все демоны изначально были божественно красивы, но стоило им спуститься с небес и коснуться грешной земли, как в их тела проникла порча. Есть легенды, в которых рассказывается, что Херна свела с ума зависть к людям из-за того, что их кровь оставалась чистой.
— Ты в это веришь?
— Есть и другая, запретная легенда, — уклончиво ответила Кейро. — Якобы Херн нашел способ исцелять демонов и возвращать им истинный облик. Представь себе: никаких язв на теле, приступов ярости, внешности позавидует любая красавица. Люди и позавидовали. Они испугались, что излечившиеся демоны возьмут над ними верх, начали войну и истребили всех, кто им мешал.
— Странная история.
Кейро кивнула.
— И очень похожая на правду, если хорошо знать людей.
— Я знаю другую легенду, — голос Караса прозвучал неожиданно. — Про целителя, который хотел вылечить всех больных в мире, но начал их убивать, потому что так милосерднее. Сами сказали, что кровь у вашего Херна порченая. Может, он решил, что люди — больные, которых нужно убить, чтобы исцелить?
Кейро поморщилась.
— Сказки эманцев. Ашари в своих городах сохранили подробные хроники войны, а эманцы насочиняли всякой чуши и возвели ее в обычай. Тебе ли не знать, целитель, сколько правды в том, что каждый мужчина с этим даром — демон во плоти?
Не получив ответа, она кокетливо тряхнула волосами.
— То-то же, ехидный мой. Идемте, нам во двор.
Тайена снова поторопили тычком. На этот раз — вессалиец. Маг нарочно задержался и вызывающе посмотрел наемнику в нахальные карие глаза. Скромнее всех вел себя маланец, который возле крепости стал озираться и вздрагивать от каждого шороха. Вероятно, этот мужчина и был их проводником. Он же наверняка лучше всех знал, что содержится в Билиме.
— Странное дело, моя дорогая Кейро, — подражая манере бывшей любовницы, протянул Тайен. — Ты пригласила меня сюда как гостя, пообещала одарить исцелением. А твои прихвостни обращаются со мной так, словно я раб.
— Марселлос! Извинись перед лордом!
Тот покосился на Кейро, затем сплюнул. Последнее вряд ли было проявлением неуважения. Скорее всего, наемник просто не знал манер. Или же издевался.
— Нижайше прошу прощения, господин. Не желаете ли порезче отпроследовать в подземелье?
Тайен решил, что испепелит его первым.
— Извини, милый, — виноватым тоном произнесла Кейро. — Мы ждали вас как врагов. Моим мальчикам сложно представлять тебя как друга.
— И конечно, именно поэтому ты не развязываешь нам с Карасом руки.
— Не нужно держать меня за дурочку. Ты как никто знаешь, что это не так. Сначала я вскрою волшебную печать, а когда буду уверена, что вы мне не помешаете, освобожу вас. Справедливо?
— Справедливо, — неохотно ответил он.
В этом был смысл. Судя по всему, Кейро очень хорошо знала, что находится в темнице Херна, и не сомневалась, что благодаря заключенной там силе маг огня ей будет не страшен. При этом Тайен не мог придумать ни единой причины, зачем бы Кейро тащить их с Карасом к замку, если только не исполнить обещание.
В груди у Тайена потеплело. Он взглянул на бывшую любовницу иначе, не как на стерву, которая погубила ему жизнь. Зачем-то же Кейро провела мага за собой сначала в Гирантис, а затем в Билиму. Да, она жестоко поступила с танцовщицей из элирия, но и Тайен мечтал задушить Свикара не из-за его грубости. Коренные вессалийцы всегда бросались из обожания в лютую ненависть.
Так может, Кейро действительно его любила?
Перед внутренним взором ярко вспыхнуло видение вчерашних объятий Эль. Ало переливаясь в свете луны, крупные капли воды стекали с ключицы в ложбинку между грудями, пока ашари громко, искренне смеялась и плескалась с Тайеном в ручье. Она выгибалась, терлась бедрами, тянулась к любовнику снова и снова, будя в нем вожделение.
Ашари так и не стала умелой лгуньей. Вранье удавалось ей лишь потому, что Тайен не хотел видеть ложь в ее рассказах. Но вчера она была честна.