— Ты хочешь меня запутать или боишься встретиться с кем-то? — спросил Уолли.
— Да, — ответил мальчик.
Это был город лачуг, и редкие четырехэтажные дома казались какими-то нездоровыми образованиями. Уолли заметил, что в канавах добывают себе пищу не только бездомные собаки, но и тощие свиньи. Свиньи, пожирающие все что угодно, даже фекалии, и были одним из источников этого ужасного запаха.
— Как ты думаешь, понравились бы богине реки немытые туалеты? — спросил Уолли.
Мальчик остановился и гневно взглянул на него.
— Не смей так шутить!
Уолли ущипнул себя за ухо — нет, он не спит. Как может этот недомерок разговаривать с ним в таком тоне, с ним, тем, кто запросто ловит муху, даже не глядя на нее?
— Что-то не очень похоже не правду, — сказал он и засмеялся.
Они стояли посреди узкой улочки, и спешащие прохожие огибали их с обеих сторон, стараясь держаться подальше от опасного воина.
— Подойди сюда! — мальчик остановился около одного дома, где в дверях стояла широкая доска, на которой висели нити бус. Рядом на табуретке, поджав под себя ноги, сидела скорчившись морщинистая старуха. Мальчик прогнул руку и схватил нитку бус.
Женщина даже подпрыгнула от удивления, она начала лебезить перед благородным господином, который, впрочем, не обращал на нее никакого внимания.
— Смотри! — мальчик скрутил нитку на одном пальце — зеленые глиняные бусины, собранные на нитку, замка у бус не было. — Они все одинаковые и чуть-чуть разные, нет ни начала, ни конца, они идут и в одну, и в другую сторону, нитка проходит насквозь. Так? Теперь пошли!
Он пошел вперед Уолли схватил его за плечо:
— Но это не твое, Недомерок!
— А какая разница? — спросил мальчик, опять показывая свою дырку в зубах.
— Есть разница. Можно и вправду попасть в другой мир, можно видеть его в бреду, но к моральным нормам это отношения не имеет. — Уолли смотрел на него сверху вниз, крепко держа своей большой рукой его слабенькое плечо. Старуха стала проявлять беспокойство, засунула пальцы в рот, но молчала.
— Вот и еще одно, от чего тебе придется отвыкнуть, — сказал мальчик.
— Но если поймешь про бусины, тебе будет легче, Уолли Смит. Возьми, бабушка.
Перекинув нитку в другую руку, он сунул ее старухе, но бусины, кажется, немного изменились. Теперь они светились, это была явно не глина. — Пошли! — резко бросил мальчик и нырнул в толпу, а Уолли пошел следом за ним, пытаясь понять, что же произошло с бусами, и как это мальчишка вырвался и что значили все эти речи.
Они пересекли какую-то улицу, протиснулись мимо повозки, потом им пришлось прижаться к дверям, когда мимо проезжала телега, которую тянуло животное, более похожее на лошадь, чем те длинные существа с мордами верблюдов. Наконец они выбрались на более просторное место, куда мог проникнуть луч солнца. Мальчик остановился.
— Ах! Свежий воздух! — сказал Уолли. — Хотя все относительно.
Мальчик осматривал дальний конец двора; там огромным утесом поднималась стена. Тяжелые деревянные двери криво висели на массивных железных петлях. Они были широко распахнуты, и казалось, что их вообще нельзя закрыть, потому что тогда они развалились бы на куски. Дома подходили вплотную к самой стене. А с той стороны на ярко-зеленой траве и высоких деревьях играл солнечный свет. К воротам стекались узкие улочки, по ним шли люди и проходили через эти двери.
— Это дорога в храм? — спросил Уолли.
Мальчик кивнул.
— Стражники не обратят на тебя внимания.
А Уолли и не заметил стражников. Всего их было четверо, по двое с каждой стороны, это были молодые воины, трое в желтом и один в оранжевом. Двое прислонились к стене, другие двое стояли ссутулившись, засунув большие пальцы за ремень. Весьма неприглядная картина. Со скучающим видом они разглядывали паломников, а иногда обменивались замечаниями, в основном касающимися женщин.
Мальчик неодобрительно посмотрел на Уолли.
— У тебя меч висит неровно! — сказал он.
— Ручка тяжелая, — пожаловался Уолли, поправляя меч.
— Да, но надо научиться держать его прямо. Только новички все время дергают его. — Его голос звучал раздраженно.
— Ну так я и есть новичок!
— Никто не должен этого заметить! — Мальчик топнул ногой.
И чего он разошелся?
— Давай вообще оставим все это, и я вернусь назад к своей хижине.
Мальчик покачал головой.
— Ты будешь жить здесь или умрешь здесь. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше. Ну, давай, войди вместе вот с этими паломниками, и стражники тебя не заметят.