— Он не просыпался?
— Нет, священный, — она отрицательно покачала головой, все еще не в силах прийти в себя. У нее был приятный мелодичный низкий голос. — Мне показалось, что он просыпается, священный, потому что он застонал. Но потом он успокоился. И теперь, священный, кажется, он просто спит.
Это было вполне разумное замечание, а в устах рабыни оно звучало как верх проницательности.
Да, она выполнила приказания Динартуры и вымыла воина. Вид у него был вполне приличный. Она даже расчесала его длинные черные волосы.
Хонакура задумался: если опасность и в самом деле существовала, — а он предвидел такую возможность, — то каждое последующее посещение только увеличит риск. Возможную жертву следует предупредить.
— Разбуди его!
Девушка съежилась от страха. Возможно, она никогда раньше не видела Седьмого, а теперь их было сразу двое.
— Ну, давай, — сказал Хонакура уже мягче. — Я не позволю ему съесть тебя.
Она осторожно наклонилась и слегка потрясла спящего за плечо.
Воин сел.
Это было так неожиданно, что девушка отпрянула и даже Хонакура сделал шаг назад. Из-под густых черных бровей воин мрачным взглядом окинул комнату. Это длилось какую-нибудь долю секунды. Потом его взгляд смягчился. Он опять взглянул на них, прислонился к стене и сидел так, не говоря ни слова. Некоторое время он оценивающе смотрел на девушку, потом перевел взгляд на старика.
— Черт возьми, кто вы такие?
От столь неожиданной грубости Хонакура сделал еще один шаг назад. Потом он вспомнил, что при первой встрече они не смогли соблюсти всех формальностей официального приветствия, поэтому, хотя он и был старше по возрасту, жрец начал свое обращение к равному:
— Я Хонакура, жрец седьмого ранга, Третий Канцлер Совета Почтенных; я приношу Высочайшей свою благодарность за то, что могу сейчас уверить вас в том, что ваше счастье и процветание всегда будут предметом моих молитв.
При этих словах, сопровождавшихся сложными жестами, воин недоверчиво поднял брови и посмотрел, как отреагирует девушка. Наступила длинная пауза.
Потом он торжественно кивнул Хонакуре и сказал:
— Да, я тоже весьма рад. Меня зовут Вэлли Смит.
3
Джа бросилась на помощь старику и усадила его. Лицо жреца стало серым, и дышал он с трудом. Услышав имя Седьмого, девушка очень удивилась, потому что Кикарани, ее хозяйку, вызывали сегодня утром в храм, и когда она оттуда вернулась, она призывала все беды и проклятия на голову этого самого священного Хонакуры, причем эти припадки ярости сменялись приступами страха. И Джа представляла себе огромного и страшного людоеда, а уж никак не этого спокойного доброго старика. Некоторое время она раздумывала, не сбегать ли за целителем? Но это должен решить воин. Услышав, что кровать скрипнула, она обернулась и увидела, что юноша сидит, опираясь спиной о стену. Неуверенными движениями он пытался натянуть на себя ткань. Джа хотела опуститься на колени рядом со жрецом, но воин улыбнулся ей и указал на стул рядом с собой. Улыбка у него была очень доброй.
— Как тебя зовут? — спросил он, когда она послушно подошла.
— Джа, светлейший.
— Джа? — повторил он медленно. — Джа! Как ты… — он нахмурился и начал сначала, — как ты… Черт! — пробормотал он и начал в третий раз, — зачем у тебя сделаны эти…
Она не поняла. Казалось, он и сам был озадачен.
Старик стал дышать свободнее.
— Светлейший, — слабо произнес он, — сегодня утром вы сказали, что вас зовут Шонсу.
Какое-то мгновение воин недружелюбно смотрел на него.
— Я не помню, — озадаченно нахмурился он. — Вообще-то, я совсем ничего не помню… и, кажется, уже очень давно.
— Вы сказали, — повторил жрец, — что вас зовут Шонсу и что вас преследует демон по имени Вэллисмит. Теперь вы говорите, что Вэллисмит — это вы…
— Демон? — воин громко крякнул. — Демон? Шонсу? — он на мгновение замолчал, а потом опять повторил: — Шонсу? — Кажется, это имя слабо напомнило ему о чем-то. — Нет, меня зовут Вэлли Смит, но я не демон. — Он неожиданно ласково подмигнул Джа и прошептал: — Честное слово.