Оп-па. Они что, считают, что раз Дюран писал на незнакомом им языке, то он тоже пришелец? Да еще и оттуда же, откуда и я?
- Высокомерие, зашкаливающее самомнение и сволочизм. Вроде ничего не забыл, - ответил я Хранителю.
Полуэльф поджал губы:
- Я тебе не верю.
- Кейлек... - начал было Боудрик.
- У него не было приступа, - отрезал тот.
- Может, потому и не было, что отсутствуют ассоциации? - резонно заметил разведчик.
Калесгос сжал зубы и пристально посмотрел на меня:
- Нужно провести полное сканирование твоей памяти.
- Хранитель, я думаю, тебе стоит успокоится. Сканирование памяти применяют только к преступникам, или потенциально опасным личностям, которые нам угрожают. Этот молодой человек на нашей стороне, и поэтому...
- Я знаю, - невежливо прервал его Калесгос. - Поэтому прошу добровольного сотрудничества. Я не хочу его ломать: в этом случае нынешнее состояние станет постоянным.
Я слушал, как препираются разведчик и Хранитель, и медленно впадал в уныние пополам с паникой: мне категорически не хотелось, чтобы в моей голове кто-то рылся.
- В конце-концов, ему это пойдет на пользу: перестанет лезть очертя голову, куда не просят! - донесся до меня сквозь размышления голос Хранителя. Он был дико зол, и, кажется, окончательно забыл, как благодарил за проделанную работу.
- А может, хватит тыкать меня носом, как нашкодившего кота? - попросил я тихо. - Всего-то пару раз влез, и то - с успехом в конце. И каждый норовит попрекнуть.
- Ты согласен? - упрямо мотнул головой Калесгос.
Я не знал, что сказать. “Нет” - и это сделают насильно. Кто я такой? В принципе, вообще удивительно, что меня спрашивают. Скрутили бы, сделали свое сканирование, а что останется - прикопали на ближайшем пустыре. В лучшем случае... Я решил попробовать потянуть время.
- Можно мне хотя бы восстановится? Вылечиться? - спросил я робко.
- Резонно. Разумно, - кивнул Боудрик. Калесгос хотел было возразить, но разведчик поднял ладонь:
- Время есть. Целители говорят, еще несколько дней - и он станет на ноги. Неделя, другая - и он будет в норме. Поторопившись, мы ничего не добьемся, кроме того, что убьем его.
Полуэльф сжал зубы.
- Я подожду, - проворчал он глухо. Резко встал, и хлопнув дверью, ушел.
- Ты должен его понять, - задумчиво сказал Боудрик, глядя на меня. - В их стане затесался враг, который успешно действовал, и был раскрыт слишком поздно. Такая почещина, которую он нанес Кирин-Тору, выводит Хранителя из себя, и он торопится, что ранее за ним не наблюдалось. Подумай. Вспомни. Я оставлю это здесь, - он положил листок на тумбочку у изголовья.
- Не слишком-то разумно оставлять оригинал, - криво усмехнулся я.
- А кто сказал, что это подлинник? - хмыкнул Грей от двери, уходя.
Дни шли. Тянулись, как патока. Тело восстанавливало подвижность, и я стал делать незамысловатую гимнастику, разминая затекшие от долгого лежания мышцы, с нетерпением ожидая, когда, наконец, смогу ходить самостоятельно, а не опираясь на палку. Все, на что меня хватало - это, опираясь на костыль, спустится вниз по лестнице и, после продолжительного отдыха, поднятся обратно, чтобы без сил рухнуть на кровать. В тот день, когда события понеслись вскачь, я смог сделать три прохода - рекорд, как ни крути, и малый разминочный комплекс - то есть, пяток раз присесть да пару раз отжаться от пола. Посмотрев на лестницу, я внутренне застонал: подъем я уже не осилю, и, забив на все, уснул на диване в гостиной.
Очнулся я в темноте. Дико ломило в затылке, и, осторожно коснувшись его пальцами, ощутил что-то липкое и мокрое. Боль прострелила мозг, я не сдержал глухой стон... Что-то было не так. Меня ударили чем-то по голове, оглушив; и я не дома: слишком сыро и темно, судя по всему - пещера или близко к этому. Я лежал у стены, на соломе, в той же одежде, которая была на мне до этого: кожаные штаны, легкая рубашка без рукавов. Ноги и руки были не связаны. Преодолевая тошноту и головокружение, встал сначала на колени, потом поднялся во весь рост, подняв руку - она уперлась в грубо отесанный камень. “Значит, пещера”, догадался я. Пять шагов влево - и рука наткнулась на стену. Дальнейшие исследования показали, что весь размер моей камеры - те же пять шагов. Со всех сторон, кроме одной, закрытой деревянной решеткой, меня окружал камень. Темень стояла, хоть глаз выколи, и лишь где-то глухо капала вода.
- Так, значит меня закрыли, - тихонько прошептал я сам себе. - Осталось понять, кто и зачем.
Усевшись на солому, прислонив ноющий затылок к холодному камню, я стал размышлять. ШРУ могло так грубо сработать, но им не было нужды меня глушить: вряд-ли я я бы оказал им сопротивление, да еще и в нынешнем состоянии. Маги? Три раза “Ха”. Эти просто бы скрутили заклинанием. Оставалось одно: кто-то меня похитил, предварительно оглушив. Но как этот “кто-то” смог проникнуть в дом, который находился под круглосуточным наблюдением? А ведь там была еще Эллиурэ... Хотя, пантера вроде бы отлучилась... или осталась наверху? А что, если ее перехватили? Страх за кошатину перевесил беспокойство по поводу моей дальнейшей судьбы. “Только бы ее не убили”, - подумал я, внутренне холодея. Ведь если это не ШРУ и не маги, тогда наблюдатели стопроцентно мертвы. Кому же я успел перейти дорогу? Порывшись в памяти, ответа не нашел. Два эльфа-живодера? Но они мертвы. Разве что, их последователи, но я там особо не светился. Хм. Как вариант принимается. Дюран. Уже ближе, теплее, но зачем я ему и Культу Проклятых? Больше вариантов не осталось. Все остальные, которые приходили на ум, состояли в мелких бандах, которые я, будучи патрульным, гонял по всему Златоземью, и даже теоретически не могли провернуть нечто подобное. Кроме того, они практически все были кто казнен, кто убит, а оставшиеся в живых тихо гнили в тюрьме Штормграда. Так ни до чего и не додумавшись, я решил исследовать решетку. Довольно толстые прутья были крепко перемотаны веревкой и имели достаточно широкие ячейки, чтобы свободно пролазила ладонь. Я взялся за нее обеими руками и дернул. Решетка даже не шелохнулась: либо она была накрепко сделана в стену и имела какой-то механизм открытия, либо у меня банально не хватало сил. Просунув руку, я начал исследовать стену. Вскоре я понял, что решетка крепилась к ней на вделанных крючьях, туго примотанных той же веревкой. То есть, для того, чтобы бросить сюда узника, требовалось как минимум размотать или разрезать три узла с одной стороны и три сверху. Устав, я уселся прямо у решетки. Бежать? Можно попробовать, пока никто не явился по мою душу: потом может быть поздно. Неизвестно, сколько прошло времени с момента моей поимки, и следовало торопится. Просунув руку, я стал дергать концы веревки, пытаясь расслабить узел. Действовать одной рукой было неудобно, я быстро уставал, и менял руку, дергая то правой верзние узлы, то левой - боковые. Прислушиваться мешал гул в ушах - последствия удара, и слабость: я все еще не настолько восстановился.