ня стошнило: голова гудела, как колокол, и напрочь отказывалась соображать, перед глазами вместо окружающего мира были какие-то пятна... Нет, все, больше я такие эксперименты проводить не буду. Дожидаясь, пока взгляд прояснится, тихо сидел, стонал, и с виду напоминал душевнобольного. Как бы еще куда не упрятали... - На стену! Все на стену, к пушкам! Во-о-о-зду-у-ух! - раздался чей-то рев, и воины, сновавшие впереди, куда-то побежали. «Перво-наперво - нахер отсюда, потом думать будешь. А то первый же день в новом мире может стать последним», - думал я. Боль, загнавшая острые коготки в мой череп, решила призадуматься, и пока что лениво ковырялась в районе затылка. Раз это Крепость Отваги, тут должен быть корабль, курсирующий между материками. Как там его... «Бесстрашный»? «Отважный»? Насрать. Надо пробраться на него и валить. Что в карманах? Я похлопал себя по бокам: а нет их. И вообще у меня ничего нет, кроме того, что на мне надето. Осторожно поднявшись, я поплелся от таверны к пристани. Рабочие побросали работу, и бежали от стен. Впереди зазвонил колокол, и я понял: если сейчас не попаду на корабль, то тут и останусь, значит, надо спешить. - Гото-о-о-о-всь! - Послышалось впереди. Рявкнули пушки со стен, в ответ - раздался дикий вой сверху. Я ускорился как мог, и доковылял до ступенек как раз, когда матросы уже убирали канаты. Влившись в ручеек, я вошел на палубу, и только сейчас сообразил, что заплатить за проезд у меня нечем, но отплывавших никто не проверял. Меня лишь смерили презрительным взглядом, но ни о чем не спросили, поэтому я тихо забился в уголок, стараясь не отсвечивать и никому не мешать. - Отчаливай! - прозвучала команда сверху. Звякнул корабельный колокол, и корабль тяжело начал набирать ход. Вот так и началось мое путешествие в Восточные Королевства, а так же у меня появилось время, когда спешить никуда не нужно, можно спокойно подумать. И только теперь накатило... Как это правильно в психологии называется? Забыл. Там стадии есть. Ну, неважно... Меня в привычном мире больше нет. Я попал в фентезийный мир, где теперь надо выживать. Мысли в голове скакали, путались, мешались, прям как тараканы на кухне ночью, когда неожиданно свет включишь. Назад - нельзя. А хочу? Сейчас вот, вприпрыжку побежал. В животе заурчало, и я понял, что дико голоден. Вокруг - море, корабль плыл, мерно покачиваясь, рядом на палубе расположился разношерстный народ, люди и нелюди вперемешку. Денег за проезд никто не требовал, и сидя тихонько в своем углу, мне оставалось только наблюдать. - Здорово! - послышался хриплый бас, и рядом со мной плюхнулся сначала объемистый рюкзак, а потом и его обладатель: кряжистый дварф. Его рыжие борода и усы были заплетенными в две косы, он был без доспехов, однако, его одежда явно выгодно отличалась от моей: добротная белая шелковая рубашка, кожаные штаны, заправленные в кожаные же сапоги. - Не возражаешь, если я уже сел? Все, что мне оставалось - только хмыкнуть, пожать плечами, и опять смотреть на палубу. Дварф порылся в рюкзаке, достал окорок, кусок хлеба и принялся все это смачно уплетать, чавкая и роняя крошки. У меня в животе опять предательски заурчало. - Голодный? Эк тебя потрепало. Держи! С этими словами дварф соорудил гигантский бутерброд и протянул мне. Я ошарашенно посмотрел на эту мини-башню в его лапе. - На, говорю, бля! Голод пересилил смущение, и некоторое время из нашего угла раздавалось только сосредоточенное сопение и чавканье. - Пивка хошь? - обратился ко мне опять дварф. Набив желудок и разомлев от исполинского бутерброда по-дварфийски, мне уже было все равно. - А давай. Дварф полез в мешок, и выудил оттуда большую флягу. Открыл крышку, понюхал, хлебнул, и, довольно крякнув, протянул мне. Пиво и пиво, подумал я, и неосмотрительно сделал большой глоток... Огненная струя, пролетев по глотке, расплескалась в желудке лавовым озером. Казалось, что это не пиво, а какой-то зверь с клыками и когтями, и сейчас он ворочался у меня в желудке, и некоторое время я не то, что говорить - вздохнуть не мог. - Что это? - еле смог прохрипеть я дварфу. - Стальгорнское светлое, бля, а не та муть, что подают в ваших клоповниках, - довольно сказал дварф, и забрав у меня флягу, сделал новый глоток. - Что покрепче я бы тебе не дал. Такой молодой организм, как твой, пшеничная снесет нахуй, - пробурчал тот, и хлебнул еще. - Меня Эратран зовут. Будем? - протянул мне дварф свою лапищу. Я завис. Как меня зовут? Боль напомнила о себе, пошевелившись в районе лба. Из глаз чуть не брызнули слезы, я моргнул. - Стрибьорн. - Против воли вырвалось из меня. - Стриб. - Ну, за знакомство, Стриб, - с этими словами, дварф хлебнул из фляги и предложил мне. Я осторожно помотал головой, и дварф, пожав плечами, оперся на рюкзак. Некоторое время мы сидели тихо. Я был сыт, слегка пьян, и пока можно было просто наслаждаться отдыхом: думать не хотелось вообще, в голове было пусто. Мой неожиданный товарищ оказался непоседой: он постоянно ерзал, тихо матерился в усы, время от времени прихлебывая из фляги, предлагая и мне, но я отказывался: чувствуя, что лишний глоток сделает из меня недвижимость. Наконец, Эратран не выдержал: - А чего ты такой потрепанный, словно тебя кошки в подворотне всю ночь драли? А барахло где? Проебал? - Потерял. - Хе, - хмыкнул дварф. - Я так и сказал. И что теперь? - Не знаю. Доплыву, буду думать. - А есть чем? Мозги хоть на месте? - ухмыльнулся бородатый. Я промолчал, меня больше в этот момент занимало то, что за имя я назвал. Я крутил его и так, и эдак, но память молчала. - Лады, плыть на этом корыте долго, так что советую поспать. Будет день, будет пища, - с этими словами мой бородатый попутчик откинулся на фальшборт и вскоре захрапел. Стрибьорн. Откуда я взял это имя? Почему оно пришло мне в голову? Меня так звали раньше? От вопросов голова, казалось, готова была лопнуть, но я вспомнил: это был мой игровой ник, там, в прошлой жизни. «Хех, задрот-неудачник, ник в игрушке помнит, а настоящее имя - нет», - криво ухмыляясь, думал я, вытирая пошедшую носом кровь. Попытка вспомнить принесла новую вспышку боли, меня повело, тошнота усилилась, и я решил больше не рисковать: имя есть, и ладно: видимо, здесь придется все начинать с нуля. Что странно, так это то, что навыки вспоминались как само собой разумеющееся. А вот предыдущая жизнь... Я не помнил ни страны, откуда родом, ни то, остался ли у меня кто-нибудь там: ничего. Кто я? Темнота накрыла вдруг резко, разом. Как меня зовут? Темнота, боль, стук сердца. Потом стих и он... Очнулся я, лежа в небольшой луже крови, и матрос пинал меня ногой. - Эй! Эй, ты че, сдох? Судорожно вздохнув ртом воздух и сжимая одной рукой многострадальную голову, мне удалось принять вертикальное положение. Хорошо хоть, набок упал, если б на спину - все, захлебнулся. Выпросив у матерящегося матроса воды и тряпку, вытер ей лицо и протер кровавое пятно рядом. Хотел было вернуть, но матрос, выдав многоэтажную конструкцию по поводу сношения меня, тряпки, демонов и кого-то еще, приказал выбросить ее за борт, что я и сделал. Пережитые события, потеря памяти, слабость, головная боль, тошнота... Мозг захотел перезагрузки, и глаза сами собой закрылись, и я уснул. Так закончился день, прошла ночь, а на следующее утро меня разбудил меня дварф, хлопнув по плечу: - Ха! Ну и горазд ты спать, бля! Вставай, причаливаем. Протерев глаза спросонья, я повернулся к борту и от удивления раскрыл рот. Да, в игре Штормград был великолепен, однако он не шел ни в какое сравнение с тем чудом, которое открылось мне с левого борта «Бесстрашного». - Офигеть! - прошептал я. - Охуеть, так будет точнее, - поправил меня Эратран. - Столица! Корабль замедлял ход, народ на палубе засуетился, собирая баулы, разношерстную толпу из воинов и людей матросы шустро рассредоточили для устойчивости, и причалил. Дождавшись, пока пассажиры схлынут на пристань, мы с дварфом вышли последними. - Ну, ладно, будь! Авось свидимся еще. С этими словами он хлопнул меня по спине своей ручищей, и вскоре его рюкзак затерялся среди толпы, сошедшей на берег. Вздохнув, я отправился в сторону города. Предстояло самое нелегкое: найти какую-то работу, еду и ночлег в незнакомом городе, в котором всем было на меня наплевать. Город встретил меня неприветливо. Он оглушал покруче метро в час пик. Везде были люди, с семьями и без, впечатление, что я попал в огромный, бесконечный цыганский табор. Меня толкали, ругали, один раз даже прицепилась стража, но обнаружив, что взять с меня нечего - отстала. Я бродил уже не первый час по Штормграду, и все было тщетно: таких бедолаг, как я, было полно, очередь к потенциальным работодателям выстраивалась огромная, все на всех орали, возникали спонтанные драки, в которые несколько раз приходилось вмешиваться страже. Они раздавали зуботычины не разбираясь, кто прав, а кто виноват, и уводили куда-то самых буйных. Всюду была грязь, стояла дикая вонь, народ, расположившись вдоль стен со своими пожитками, там же и гадил. «Так дело не пойдет. Может, учеником куда устроится?», - подумал я. Кстати, где я сейчас? Похоже, что заблудился: вроде, Старый квартал, а может, и торговый: из-за неимоверного количества беженцев не разобрать. «Помнитс