Когда они спешились, их оказалось почти два десятка. Трол выбрал дуб, сросшийся из трёх стволов, да так плотно, что удар сзади или сбоку не смог бы нанести и самый искусный из мастеров, и быстро выровнял дыхание.
— Мы его загнали, господин, — доложил один из ветеранов, когда Гифрул тоже выехал на полянку перед дубом. — Он тут.
— Как бы не получилось, что он вас загнал, — проворчал лучший боец отряда, не спускаясь с коня. Только он да ещё Гифрул и остались в сёдлах.
— Ну, так атакуйте его, Шаэтан меня разрази! — заорал Гифрул, теперь он был бледен, зол и очень потен. Должно быть, битва не столько разогревала его рыбью кровь, сколько пугала, хотя он и был скорее всего воином.
Спешенные вояки атаковали, вернее, попробовали. Так как игры кончились, и испугать противника в этой рубке становилось не менее важно, чем маневрировать между деревьями, Трол решил не церемониться… Но убивать не смог, двоих отпустил, надрубив им руки чуть выше локтя. Всё дело было, конечно, в том, что эти, с позволения сказать, воины очень мало что знали, ещё меньше умели и уж почти ничего не делали как полагается. Они и двигались слишком медленно, и силы в их движениях настоящей не было. А оружие у них было такого низкого качества, что Трол в своём нагрудном доспехе чувствовал себя в полной безопасности.
Но потом пришлось напрячься, почти согласованная атака трёх солдат пробила его летучие блоки, и Трол получил несильный удар в бедро. Вернее, он, конечно, ушёл от этого удара, но кровь показалась на тёмно-синей ткани его штанов, расползаясь влажным пятном вниз. Тогда он решился.
Сделав обманное движение влево-вправо, сменив при этом стойки, словно он собирался скакнуть то вбок, то вперёд, он нырнул под самого туповатого из оказавшихся перед ним солдат и незаметно воткнул ему в бок кинжал своей левой. Воин замер, но прежде чем он стал падать, Трол провернул кинжал в ране, а потом освобождённой левой перехватил меч противника, совсем недурной, если бы сталь не была так удручающе плохо прокована. Теперь он стоял с двумя мечами, причём левый был легче и мог летать чуть быстрее Беставита. И Трол решил показать, на что способен.
Он больше не отбивал выпады противника, не оглушал и, конечно, не ранил, только бы заставить неумёху выйти из боя. Нет, теперь он работал на убой. Обводил своим клинком выпады противника, рубил их в лица, шеи, незащищённые бока или открывшиеся из-под стальных пластин подмышки, колол в ноги или плечи и добивал… Добивал каждого из солдат, который после ранения имел неосторожность качнуться к нему, а не от него.
Для него сейчас это было хорошо — когда рядом быстро и почти неизбежно умирает напарник, любой вояка трижды подумает, прежде чем решит оказаться на острие атаки… Конечно, и Тролу в таком бою доставалось. Три раза он пропустил контратаки снизу и получил два удара по ногам, к счастью, скользящих, один раз его ранили в шею, но удару не хватило движения, и остриё пробило лишь кожу, почти не задев мускулы, но самую тяжёлую рану Трол получил в бок. Кто-то из догадливых ветеранов подобрал копьё, незаметно провёл между дерущимися в первом ряду мечниками и неожиданным выпадом попытался насадить на него Трола, как на гарпун… Его спас, конечно, доспех, но несколько пластинок были разбиты, и их сталь окрасилась кровью.
Копьё Трол, конечно, отрубил, но рана теперь мешала. Зато и хитреца он приметил, а потом выманил ложным прыжком вверх, якобы пропуская под собой какой-то из небыстрых клинков. И когда этот хитрец попробовал поймать его на этой потери подвижности, опередил эту атаку прицельным ударом, нанесённым в воздухе, сапожком в горло. Из сапожка уже был выведен шип длиной в три дюйма, и противник упал, обливаясь кровью, безнадёжно пытаясь зажать яремную вену двумя руками.
— Стоп! — заорал кто-то сзади солдат.
Кое-кто из этих вояк, как на учении, в самом деле опустил мечи, и Трол разрубил ещё троих на этой паузе, пока имел такую возможность.
— Ты в самом деле боец, мальчишка, — проговорил тот из вояк, кто оставался до последнего рядом с Гифрулом. Он медленно сполз со своего коня. Повернулся к ветеранам, остававшимся в задних рядах. — Ты, ты, ты и ты, пойдёте со мной. Струсите, зарублю своей рукой. — Он повернулся к Тролу, который, воспользовавшись случаем, отдыхал, опустив оба меча. — Меня зовут Визой, по прозвищу Честный.
— Ну, тогда давай один на один, Визой, если ты действительно Честный, — проговорил Трол. В горле было сухо, дыхания не хватало. И всё-таки он ещё держался и мог ещё долго держаться, в этом он был уверен.