Он прижал меня спиной к стене коридора.
— Ты можешь быть самым крупным парнем во всей чертовой общаге, но это ни черта не будет значить. Поверь мне, Дик, они подвесят тебя сушиться.
— Ерунда.
— Тебе потребовалось много времени, чтобы получить свои четыре нашивки. Хочешь их сохранить? Уматывай к чертовой матери из города.
Но я знал лучше.
— К черту их всех, — сказал я ему. — Я остаюсь.
Третий звонок.
Глава 23
Я должен был последовать совету Фила Дура. Потому что в то время, как «Красная ячейка» беспечно играла в Плохих Мальчишек Пеков (известный отрицательный персонаж детских книжек — прим. перев.) по всему миру, Следственное управление ВМФ, NIS, под руководством «Ирландца» Флинна тайно организовывала свою собственную партизанскую атаку — на меня и на Шестой отряд SEAL.
Операция NIS получила кодовое название «Железный орел». Расследование стало достоянием общественности, когда Джон Б. Мейсон, один из планконосцев Шестого отряда, был обвинен по тридцати семи пунктам в подаче ложных финансовых отчетов о поездках и даче ложных показаний. (В сентябре 1987 года Мейсон, наконец, признал себя виновным по четырем пунктам обвинения в подделке квитанций и краже снаряжения для подводного плавания в 1983 и 1984 годах на сумму 3800 долларов).
Кроме того, двое рядовых, которые пришли в Шестой отряд уже после моего ухода, были отданы под трибунал за подачу ложных финансовых отчетов и квитанций.
Боб Гормли, который был командиром Шестого отряда, в то время как двое матросов совершали свои преступления, был повышен в должности. Я попал под расследование NIS.
В конечном счете, «Железный орел» превратился в охоту на ведьм, которая заняла шестьсот человеколет времени NIS. По данным ГСУ — главного счетного управления — сто человеколет обходятся флоту примерно в 10 миллионов долларов. Так что военно-морской флот потратил около 60 миллионов долларов на мое расследование и ничего не нашел.
Ладно, не совсем ничего.
Если в Следственном управлении намеревались погубить мою карьеру, то операция увенчалась полным успехом.
Погибель тебе, Человек-Акула.
3-го апреля 1986 года меня уволили из «Красной ячейки». Новый ОП-06 «Браво» (это на флотском языке так называется титул начальника отдела военно-политической политики и текущих планов канцелярии заместителя главнокомандующего ВМФ по планам, политике и операциям), контр-адмирал Роджер Бекон, приказал мне «явиться к коменданту военно-морского округа Вашингтона к 16.00. Вы находитесь под следствием».
Как и было приказано, я явился на вашингтонскую военно-морскую верфь. Начальник штаба «приветствовал» меня на борту, а затем резко уволил «до дальнейшего уведомления». Следующие полгода я провел, сидя в своей однокомнатной квартире в Старом городе, ожидая дальнейших указаний. Время не было потрачено впустую: я занялся чтением. Я также вернулся к привычке начищать и верх, и подошвы своих ботинок. Один раз чудик — навсегда чудик.
22 июля 1986 года, после всего лишь двадцати пяти дней пребывания в должности, вновь назначенный министр военно-морского флота Джеймс Уэбб каким-то образом нашел время прочесть все мое досье, после чего он административно исключил меня из списка на повышение в звание капитана первого ранга. Юрисконсультом Уэбба был капитан первого ранга по имени Руди — тот самый Руди, который выступал против моего повышения, когда восемнадцать месяцев назад, будучи капитаном второго ранга, он был юрисконсультом заместителя главкома ВМФ Рона Хейса.
20 мая 1986 года года я подвергся 17-часовому допросу в NIS. Стенограмма была немедленно засекречена, и мне было отказано в доступе к ней. Это был не единственный документ, который мне не разрешили увидеть. В конце-концов NIS вытащило шестьдесят четыре коробки с записями из Шестого отряда SEAL, которые заполнили три сейфа засекреченными материалами: картотечные шкафы были забиты тысячами квитанций, ваучеров, записок, служебных заметок и меморандумов.
Мне не разрешили ничего из этого увидеть. Секретность, однако, не удержала источники NIS от утечки информации внутри сообщества сил специальных методов ведения военных действий о «доказательствах», которые накапливались против меня.
NIS конфисковало пистолет, который я получил — через несколько месяцев после того, как я покинул пост командира Шестого отряда SEAL – от моих бывших сослуживцев по Шестому отряду, а также одну из двух серебряных пряжек, которые они сделали для нас с Полом. Несмотря на то, что все люди, опрошенные NIS, поклялись под присягой, что все скинулись по 20 долларов на подарки, и они не были приобретены за государственный счет, мой пистолет и пряжка все еще у NIS. Они конфисковали и пряжку Пола, хотя мы не могли понять почему.