Халев и Иисус Навин двинулись дальше на север. Вскоре их взору открылись города, построенные из камня прямо на холмах. Они заночевали под стенами Кириаф-Сефера, наутро заплатили пошлину, чтобы можно было торговать, и, придя на рынок, выставили свои товары.
Глядя на мужчин из племени Хета, Халеву приходилось бороться со страхом. Они были примерно на голову выше его, более тяжелого и мускулистого телосложения. Вооруженные и богато одетые, в конусообразных шлемах, с заплетенными в косу волосами и подстриженными бородами, в красивой одежде из красочных узорчатых тканей и кожаной обуви, — эти мужчины излучали достоинство и уверенность в своей силе. Женщины были привлекательны и смелы.
— Ты разговариваешь не так, как мы. — Одна из женщин оглядела его с ног до головы. — Откуда ты?
Он заметил ее интерес к браслету из золота и лазурита и показал его поближе.
— Я из Египта. Того, что весь в руинах. — Он протянул ей браслет и назвал свою цену — зерно и оливковое масло.
Другие вертелись около украшений, пытаясь сторговаться.
— Абрикосы подойдут? А миндаль? — Халев согласился, попросив по одной мере того и другого.
Скоро вернулась первая покупательница, неся требуемые продукты. Ее глаза засияли, когда она надела браслет на руку.
— Отличная сделка, — засмеялась она. — Зерна и оливкового масла у нас сколько хочешь, а таких чудных вещичек нет. — Она нежно погладила золото. — А что ты имел в виду, когда сказал, что Египет в руинах?
— Ужасные бедствия.
— Какие такие бедствия? — переспросил кто-то другой, услышав страшное слово.
— Бог евреев сражался с богами фараона. Воды Нила превратились в кровь. Жабы и песьи мухи наводнили всю страну. Потом пришла саранча и съела весь урожай, А все, что после этого осталось, уничтожил огонь с небес. А потом ужасный мор убил весь крупный скот, овец, коз и верблюдов. А когда мы стали умирать с голоду, на всех нас появились ужасные нарывы и язвы. В доме фараона все заболели так же, как и мы. А потом случилось самое страшное. У вас когда-нибудь были нарывы?
— Нет.
— Такая боль, такие мучения, вы даже представить себе не можете. После них остаются рубцы и шрамы… Ужасные.
— Рубцы? — Глаза первой женщины расширились от страха. — Но ты сказал, это еще не самое страшное. Что может быть хуже, чем уничтоженная красота?
— Расскажи нам. — Другая женщина подошла и встала рядом.
— Что ты имел в виду, когда сказал «самое страшное»?
— Разве может быть что-то страшнее того, что ты сейчас рассказал?
— Господь, Бог Израиля, поразил каждого первенца, от дома фараона до самого ничтожного раба, даже среди животных.
— Вы слышали, что этот человек сказал? — Покупательница позвала других людей, чтобы они тоже услышали рассказ Халева. Собралась толпа.
— И как вы остались живы?
— Мы чудом уцелели. — У одного из стоявших вблизи мужчин Халев заметил оружие. — Можно посмотреть твой меч?
— Зачем? У вас в Египте есть мечи.
— Но такого я никогда не видел.
Насмешливо глядя на Халева, мужчина с гордостью вытащил свой меч и протянул ему. Осторожно взяв оружие, Халев тут же польстил владельцу:
— Такая честь держать это в руках.
Халев стал рассматривать форму клинка, оценивать вес, пока хозяин посмеивался над ним со своими друзьями.
Халев передал меч Иисусу Навину, который тоже рассмотрел его и отдал хеттеянину.
— Наверно, пора нам расширить свою территорию, — произнес воин, вставляя меч обратно в ножны. — Мы расскажем нашему царю, что Египет ослаблен.
Халев и Иисус Навин по очереди обошли город, потом собрали оставшиеся товары и двинулись дальше.
— У них даже больше богов, чем в Египте.
— Это куда худшие боги, — сказал Халев, не скрывая своего отвращения. — Я здесь чужой человек, а одна женщина предлагает мне разделить с ней ложе, чтобы ублажить Астарту.
— Это хорошо, что еще Анат не взывала к твоим чувствам. Эти люди поклоняются богам, которые пожирают детей в огне и призывают мужчин и женщин заниматься блудом на их алтарях. Ты заметил, что те женщины на базаре почти не удивились, когда ты рассказал о десятой казни — смерти первенцев? В Ханаане принято бросать перворожденных сыновей в огонь, чтобы угодить Молоху.
Они подошли к Кириаф-Арбе, городу, населенному потомками Енака, который произошел от великанов. Земля была плодородной, а город — хорошо укрепленным, окруженным защитными стенами. Алтари были здесь на каждом шагу, самый большой из них находился в самом центре. Вскоре Халев увидел множество людей, которые собрались посмотреть, как мужчина и женщина извивались на одном из алтарей и взывали к Ваалу, прося пробудиться и принести плодородие на их землю. В толпе, как огонь, разгоралась похоть. Чем больше Халев смотрел на этих людей, тем большее отвращение они вызывали у него из-за их развращенности и нечестия. Абсурдность поклонения почитаемым здесь богам переходила все возможные границы: в угоду идолам люди даже бросали в огонь собственных детей.
Следующим был город иевусеев, расположившийся на вершине горы, потом Гай и Сихем и, наконец, Рехов далеко на севере. Снова повернув на юг, Халев и Иисус Навин спустились с гор и продолжили свой путь вдоль большой расселины по берегу реки Иордан. Вдали виднелся Иерихон.
Идя по торговому пути, они снова поднялись в горы, где в назначенном месте, недалеко от Кириаф-Арбы, встретились с остальными. Все разведчики согласились на том, что земля была в точности тем, что обещал Господь: земля, где подлинно течет молоко и мед благодаря многочисленным стадам, фруктовым деревьям, пшеничным полям, оливковым рощам и виноградникам. Каждый попробовал плоды этой земли.
Возвращаясь в Кадес через долину, Халев и Иисус Навин срезали кисть винограда — она была такой огромной, что нести ее пришлось вдвоем подвешенной на шесте.
— Пойдите сорвите немного гранатов, — попросил Иисус других соглядатаев.
— И немного смокв! — смеясь, добавил Халев. — Хотя люди все равно не поверят в это изобилие, пока не увидят собственными глазами. Даже эти плоды не убедят их, что земля просто чудесная.
Сорок дней прошли, и Халев с нетерпением ждал, когда они придут в Кадес. Чем раньше люди услышат и увидят доказательства того, что все сказанное Богом — правда, тем быстрее все они вернутся в эту землю. Бог поможет им вытеснить ее нечестивых обитателей, и двенадцать племен Израиля вернутся на землю своих предков, оставленную четыреста лет назад.
Ни разу ему не пришла в голову мысль, что люди могут не послушать их.
*
— Разведчики идут! — радостно кричали люди.
— Они здесь!
К ним бежали все, от мала до велика — мужчины, женщины, дети. Едва они вошли в стан, как их уже сопровождала толпа. Кисть винограда вызывала всеобщее удивление:
— Вы когда-нибудь такое видели? — спрашивали люди друг друга.
— Это только капля из того, что Бог дает нам, — Халев не переставал хвалиться Господом. — Там леса, пшеничные поля, фруктовые сады, стада овец и крупного скота…
— А люди? Какие там люди?
— Высокие, — сказал Фалтий.
— Жестокие. Все воины, — доложил Аммиил.
— Они ничто для Господа, Бога нашего! — с досадой воскликнул Халев.
Моисей, Аарон и семьдесят старейшин уже ждали их перед скинией. Иисус Навин и Халев пошли рядом, неся кисть винограда так, чтобы она сразу же бросалась в глаза собравшимся. Халев, видя выражение лиц старейшин, радостно смеялся. Тысячи людей толпились вокруг, стараясь увидеть соглядатаев и диковинные плоды, которые они принесли. Моисей поднял руки, призывая к тишине.
— Расскажите нам, что вы узнали.