«Неверие. Даже сейчас неверие», — думал Халев.
— Господь с нами! — закричал он.
— Не бойтесь их! — призвал Иисус Навин, подняв меч.
Пройдя годы боевой подготовки и тренировок, молодые мужчины жаждали сражения и желали показать себя. Пойти в бой хотел каждый. Поэтому Халев призвал бросить жребий, после чего осталась тысяча мужчин, которые отправятся воевать во имя Господа от племени Иуды. Среди этих избранных оказались его сыновья. Они стояли, одетые и снаряженные для битвы с мечами в руках. Щит веры в живого Бога, которому они служили, защищал их. Божьи указания они уже получили. Теперь предстояло увидеть, будут ли они послушны и одержат ли победу.
Халев шел позади вместе с другими вождями общества. Иисус Навин тоже был среди них. Ни он, ни Халев не могли спокойно ожидать исхода битвы.
Халев услышал звук трубы, донесшийся издалека, затем боевой клич двенадцати тысяч, которые вступали в сражение. Ему невероятно хотелось сейчас бежать с ними, размахивая мечом и убивая Божьих врагов. Но он ждал вместе с Иисусом Навином и другими. Пусть молодые люди попробуют себя.
Проходили часы. Моисей молился. Иисус Навин молился. Халев пытался, но все его мысли были в сражении, он сжимал руки, пот катился градом. Там воюют его сыновья. Его сыновья!
«Не дай им потерпеть неудачу, Господь. Пусть они сдержат свое слово. Пусть их фокус будет на Тебе. Пусть они останутся верными».
Сорок лет он ждал, когда войдет в Обетованную землю. Сорок лет он странствовал по пустыне с сыновьями тех, кто отказался слушать его отчет о Ханаане.
Прибыли вестники. Мадианитяне побеждены, пять царей — Евий, Рекем, Цур, Хур и Реву — убиты. Также убит Валаам, советник царя Валака. Воины возвращались с победой.
Халев заметил гнев на лице Моисея и подошел к Иисусу Навину и Елеазару, первосвященнику.
— В чем дело? — спросил он.
— Наши воины привели с собой пленных.
Халева охватил страх. Покарает ли их Бог снова?
Он увидел, как по направлению к стану гнали стада овец, коз и крупного скота. Халев увидел телеги с добычей и израильских воинов, которые несли всевозможное добро, награбленное в городах и селах мадианитян.
— Почему вы оставили в живых всех женщин? — воскликнул Моисей. — Это те самые женщины, которые по совету Валаама втянули израильтян в бунт против Господа у горы Фегор! Из-за них пришло Божье наказание и поразило наш народ. Сейчас же убейте всех мальчиков и всех женщин, которые спали с мужчинами. Только тех девушек, которые девственны, можете оставить в живых — их вы можете оставить для себя.
Тем, кто участвовал в битве, было приказано не заходить в стан. Прежде, чем это сделать, они должны были омыться, выстирать одежду и вымыть все, сделанное из кожи, козьей шерсти и дерева. Все принесенное золото, серебро, бронзу, железо, олово и свинец нужно было провести через огонь. Каждый идол или изделие с эмблемой или изображением языческих богов следовало переплавить. Добычу разделили между воинами, которые участвовали в сражении, и между всеми членами общества. Один из каждых пятисот пленных и одна из каждых пятисот голов скота были отданы в дар Господу и переданы в распоряжение левитов.
Сыновья Халева возвращались в свои шатры со своей частью добычи. Стоя в их лагере, Халев ожидал их, каждый его мускул был напряжен. Меша и Мареша предстали перед ним с достоинством солдат, вернувшихся с великой победой. И, правда, победа была грандиозной. Ни один израильтянин не погиб.
— Мы принесли тебе подарки, отец.
— Я ничего не просил. — Из этой добычи он не хотел брать ничего.
— После смерти Иериофы и Ефрафы ни одна женщина тебя не утешала.
— И вы думаете, я возьму себе жену-мадианитянку? Это ведь я говорил вам не иметь ничего общего с ними.
— Эти девушки больше не мадианитянки. Сейчас они принадлежат нам. Если не хочешь, чтобы они были твоими женами, возьми их в наложницы.
— Они ничего не знают о нас — кто мы такие. Они не знают Бога, которому мы служим.
— Тогда научи их — так же, как научил нас, — рассудительно сказал Мареша.
Меша подошел ближе к отцу.
— Нам надо расти численно, отец. А для этого тебе нужны женщины. Он взял одну из девушек за руку и дернул вперед. — Она молода, здорова и не сделала нам ничего плохого. Делай с ней, что хочешь. — Он толкнул ее к Халеву.
Девушка посмотрела на него большими и темными, как у теленка, глазами. По выражению ее лица невозможно было понять, о чем она думает. Он вспомнил мадианитянок, смеющихся и заманивающих к себе молодых мужчин, которых он обучал, и уводивших их в свой стан, как баранов на заклание. Двадцать четыре тысячи умерли из-за того, что мужчины легко соблазнились этими женщинами и стали поклоняться Ваалу. У девушки были красивая стройная фигура и нежная оливковая кожа. Она станет прекрасной женщиной. Он положил руку на рукоятку меча и вытащил его. Девушка приоткрыла рот, но не издала ни звука. Она закрыла глаза, опустилась на колени и склонила голову.
— Это будет напрасная жертва, отец. — Меша не двинулся с места, чтобы остановить его.
— Ты смеешься надо мной? — Халеву было восемьдесят лет.
— Все, кто называли тебя псом, умерли. Тебя все уважают. И ты мой отец. И ты бы повел нас в сражение, если бы Господь сказал тебе это делать! — продолжал Меша.
— Моисей сказал, чтобы мы оставили девственниц, — тихо добавил Мареша.
Ор протянул руку и вытащил вперед другую красивую девушку.
— Ты заслуживаешь самого лучшего из нашей добычи. — Вторая девушка, дрожа, встала на колени рядом с первой.
Меша взял Халева за руку, в которой был меч.
— Они твои, отец. Используй их для нашего общего блага.
Они ушли, и Халев остался один, стоя над двумя девушками с мечом в руке.
«Суд или милость, Господь? Как мне поступить?» Он ждал, желая услышать слово, знак от Господа. Тем временем он рассматривал девушек. Одна, наконец, подняла голову и посмотрела на него. В ее темных глазах читался страх, но она не пыталась молить о пощаде. Другая девушка, все еще сильно дрожа, заплакала.
Халев подумал о несчетном числе раз, когда Господь проявлял милость к нему и всему народу. Была ли это просто случайность, что эти девушки оказались вырванными из своей порочной среды и культуры и приведены сюда, в стан Израиля? Или у Бога был план и для них тоже?
— Я Халев. — Он положил руку на сердце. — Халев.
Девушка, которая смотрела на него, тоже положила руку на сердце.
— Мааха. — Она прикоснулась к склоненной голове своей плачущей подруги.
— Ефа.
— Перед вами жизнь или смерть. Если вы научитесь законам Божьим и будете исполнять их, то останетесь живы.
Мааха в недоумении нахмурилась. Она развела руками и замотала головой.
Халев нахмурился. Конечно, она не понимает его язык. Но самое важное она выучит, независимо ни от каких языковых преград.
— Господь. — Произнес он твердо, кивнув головой в ожидании ответа. — Господь!
Она поняла.
— Господь, — нерешительно проговорила она, затем заставила подняться на ноги другую девушку и что-то сказала ей, после чего обе произнесли одновременно: — Господь.
Но этого недостаточно — просто повторить то, что он сказал. Они должны понять, что он говорит не о себе, но о Единственном, которому они должны научиться служить. Халев вытянул руку, показывая в сторону скинии, где Ковчег Божий был спрятан в Святое Святых.
— Господь. Господь, Он есть Бог!
Красивые глаза Маахи расширились.
— Господь. — Она повторила с благоговением. Халев подумал, что, судя по выражению ее лица, есть основания надеяться. Если эти девушки научатся Божьим путям, то будут знать больше, чем те люди, которые умерли в скитаниях по пустыне.
— Господь, Он есть Бог.