— Я никогда не сомневался в тебе, тяньган, — ухмыльнулся он, стирая тыльной стороной ладони с лица кровь и воду. — Ты — мастер копья.
Едва договорив, он атаковал обоими клинками с разных сторон, вынуждая меня выбирать, какой именно клинок парировать. Я не стал этого делать, просто сделав быстрый прямой выпад в грудь Тэнгэ-богатуру. Теперь уже он был вынужден обороняться, вновь сведя клинки. Однако заплывающий глаз и несколько изменившееся от этого зрение сыграли с ним роковую шутку. Лезвие моего копья распороло ему правую руку, срезав украшенный наруч и сбив и так плохо сидящий наплечник. Рука Тэнгэ-богатура повисла как плеть, сабля выпала из разом ослабевших пальцев.
— Ну вот и всё, — шепнул он, кидаясь на меня с одним только кинжалом в руках, отлично понимая, что ему уже не жить. Но и крыса, загнанная в угол, понимает это, однако кидается на во сто крат более сильного врага.
Я прикончил его быстро. Одним коротким ударом.
Эпопея, начавшаяся в далёком сейчас округе, на полпути к железным рудникам провинции Мааньсань, подошла к концу. Это словно знаменовало падение режима минцев и каганов.
Эпилог
Делакруа с интересом разглядывал настоятеля Горного монастыря Шиминя. Этот человек, обладающий сверхчеловеческими возможностями, когда-то не без помощи белого монаха вышвырнул его из монастыря, отняв даже спасённого им человека, принадлежавшего ему по праву.
— Одного не пойму, — усмехнулся он, — почему вы выкинули меня в тот раз, как нашкодившего котёнка, а теперь принимаете, словно дорогого гостя? — В подтверждение своих слов он поднял чашку с ароматным чаем. — Да ещё и сами пригласили, так настойчиво.
Дядюшка Ву отлетает на несколько футов. Он полностью лишён силы, которую накапливал многие сотни лет. Через него переступает высокий юноша в белых одеждах.
— Ты хотел получить силу древней богини смерти и разрушения Килтии, — ответил настоятель, — тем самым ты освободишь нас от нашего служения, длившегося очень долго. — Он неожиданно улыбнулся. — Хотя, на самом деле, тогда ты ворвался сюда силой, но достаточно было прийти с миром и попросить. Не более того.
— Вроде бы все мы люди, — пожал плечами Делакруа, — однако вас, цинохайцев, понять порой куда сложнее, чем тех же эльфов или гномов.
— Чужая душа — потёмки, — позволил и себе улыбнуться настоятель Шиминь. — Это ваша, западная, поговорка.
— Однако от этого она не стала менее верной. Вот только я не понял, вы можете отдать мне силу Килтии из охраняемого вами много веков капища? Но ведь Сидней Лосстарот, которого я обманул, получив эту силу впервые, сказал мне, что без особого рисунка на спине мне никогда не получить её вновь, ибо сила попросту уничтожит меня. Вы можете сотворить такой рисунок?
— Точно такой, как был у Лосстарота — нет, — покачал головой настоятель Шиминь. — Но рисунок, что выдержит одно освобождение капища Килтии, сумею. Я не так силён, как Ворон, однако на это меня хватит. Но куда дальше ты направишь свои стопы? Я знаю, что ты обыскал практически весь запад, кроме Эльфийских лесов, Алого анклава и Карайского царства, и нашёл все капища, что есть в нашем мире.
— В Такамацу, — ответил Делакруа.
— Но ведь там нет капищ, — удивился настоятель Шиминь.
— Я ищу не только капища Килтии, но и человека, который, как выразился перед смертью Лосстарот, заклеймил его.
— Ворона, — протянул настоятель. — Немного радости обычно приносят встречи с ним и очень немногие сами ищут этих встреч. Но и его нет на островах Такамо[23].
— Знаю, — кивнул Делакруа, — но моя дорога идёт дальше. Я отчего-то не очень верю, что материк Предтеч затонул, как о том говориться в Книге Всех Книг.