— А тебе не пришло в голову, что эти сведения могли бы мне пригодиться до того, как я начал угрожать твоим стражам?
— Разумеется, нет. К тому же, я угрожала им раньше тебя, а еще напала на них.
— Хм, таким и будет твое свидетельство в мою пользу, когда твой отец потребует мою голову?
Кэт усмехнулась:
— Но ты же на самом деле не боишься моего отца, ведь так?
— Если речь обо мне самом, то я не боюсь ничего. Но я не обычный человек, Катарина. Я — Мак-Аллистер. В Шотландии, я так же влиятелен, как твой отец во Франции. Любой мой шаг оказывает действие на судьбу каждого, кто признает меня вождем. И мой народ не будет наказан из-за твоего своеволия и упрямства.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все очень просто. Я отвезу тебя к твоему отцу.
Глава 2
Кэт показалось, что она неверно расслышала последнюю фразу.
— Что ты собираешься сделать?
— Отвезти тебя к твоему отцу, — повторил Локлан.
Кэт даже не знала, что больше разозлило ее: само намерение или то высокомерное выражение лица, с которым оно было высказано.
— Зачем тебе так поступать?
— Прежде всего, чтобы твой родитель не объявил войну моему народу. Не забудь, что сестра короля Филиппа приходится женой Александру Канмору. Александр — один из немногих, кто может причинить много вреда моим людям.
Катарина не верила своим ушам:
— Так ты тоже, как и остальные, собираешься спасовать перед моим отцом? А я-то думала, что ты сделан из более крутого теста.
Лицо Локлана приняло жесткое выражение:
— Это не игра. Я в ответе за каждого, кто считает земли Мак-Аллистеров родными.
Она фыркнула, выражая несогласие:
— Твои плечи недостаточно широки для такого бремени.
Судя по физиономии горца, он обиделся, чего и добивалась Кэт:
— У меня вовсе не узкие плечи.
Она опустила на них взгляд:
— Спорный вопрос. Но, может быть, они просто выглядят узкими из-за того, что твоя спина ссутулилась от привычки целовать ноги таким, как мой отец?
Локлан резко натянул поводья, остановив лошадь, и сердито уставился на собеседницу:
— Ты совсем ум потеряла, раз так меня оскорбляешь?
— У меня хватит мозгов придумать оскорбления и похлеще. Я — королевская дочь. Как ты собираешься заткнуть мне рот?
Его ноздри раздулись, а голубые глаза полыхнули огнем:
— Твоему отцу следовало бы перекинуть тебя через колено и отшлепать.
— Как это абсолютно по-мужски — прийти к мысли о принуждении силой!
Мак-Аллистер зарычал на Катарину, словно дикий лев, и вонзил шпоры в бока своего коня. Тот так резко бросился вскачь, что она чуть не соскользнула с лошадиного крупа.
Чтобы не упасть, пришлось обвить руками талию своего спутника, хотя от одной мысли о прикосновении к нему ей становилось дурно.
— Ты что, пытаешься меня убить?
— Нет, миледи. Просто стараюсь успокоиться, пока действительно вас не прикончил.
Не в силах долее сносить такое отношение к себе, Кэт наклонилась вперед и вцепилась зубами в плечо горца.
Локлан вкрикнул от неожиданной боли:
— Ты меня укусила?
— Да, и собираюсь сделать еще что-нибудь похуже, если не отпустишь меня немедленно.
— Прекрасно, — бросил воин в ответ, снова натягивая поводья. Едва конь остановился, Мак-Аллистер обернулся в седле:
— Пожалуйста, миледи. Вы свободны.
— Что? — ошеломленно спросила она.
Горец жестом указал на землю:
— Ты же хотела бежать на своих двоих? Так вперед!
«Разумеется, это он не всерьез», — подумала Катарина и спросила:
— Ты ведь не бросишь меня в этой дикой местности одну?
— О, уверяю, — ответил лэрд с издевкой, — скорее достойны сожаления здешние медведи и волки, если им случайно встретится такая, как ты.
Гнев охватил Кэт, и она в миллионный раз пожелала родиться мужчиной. Тогда бы она избила обидчика до полусмерти.