— Обрушь на мою голову все злое колдовство темных эльфов! — выкрикнул грязный, заросший щетиной монах, и его тощее тело забилось в корчах.
Дзирт отвернулся, покачал головой и бессознательно опустил руку в карман, чтобы нащупать фигурку из оникса, прикосновение к которой всегда напоминало ему, что он все-таки не один. Он боролся за свою жизнь, в одиночку сражаясь в бесконечной битве, однако это его не удовлетворяло. Может быть, в этом мире ему и отыскалось место, но это место не было домом.
— Как роща без Монтолио, — пробормотал Дроу. — Никакой это не дом.
— Ты что-то сказал? — спросил тучный монах, брат Матеус, который подошел, чтобы поднять перепившего товарища. — Пожалуйста, извини брата Янкина, друг мой. Боюсь, он чересчур набрался.
Дзирт неуверенно улыбнулся, показывая тем самым, что не обижен, однако его следующие слова заставили насторожиться брата Матеуса, предводителя монахов и самого разумного из них, а может быть, и самого честного. — До Мирабара я дойду вместе с вами, — сказал Дзирт, — а потом покину вас.
— Уйдешь? — обеспокоенно спросил Матеус.
— Здесь мне не место, — объяснил Дзирт.
— Десять Городов, вот твое место! — пробормотал Янкин.
— Если кто-нибудь обидел тебя… — Сказал Матеус Дзирту, не обращая внимания на пьяного собрата.
— Никто меня не обидел, — сказал Дзирт и снова улыбнулся. — Просто я считаю, что в этой жизни меня ожидает нечто большее, брат Матеус умоляю, не сердись, но я все равно уйду. Поверь, мне было нелегко принять это решение.
Матеус призадумался над услышанным.
— Как хочешь, — сказал наконец он. — Но ты можешь напоследок проводить нас до Мирабара через туннель?
— Десять Городов! — продолжал настаивать Янкин. — Это обитель страдания.
Тебе там тоже понравится, Дроу. Край бродяг, где бродяги обретают свой дом!
— В тенях туннеля часто прячутся разбойники, готовые напасть на безоружных монахов, — перебил его Матеус, резко встряхивая пьяницу.
Дзирт застыл, пораженный словами Янкина. Однако Янкин снова рухнул, и Дроу взглянул на Матеуса.
— Не поэтому ли ты решил пойти в город именно этой дорогой? — спросил Дзирт тучного монаха.
Вообще-то туннель был отведен для перегонки шахтерских тележек, которые спускались с Гребня Мира, но монахи всегда шли этим путем, даже если им приходилось обходить весь город кругом.
— Чтобы стать жертвой и страдать? — продолжал Дзирт. — Дорога свободна, и она намного удобнее, ведь до зимы осталось всего несколько месяцев.
Ему не хотелось идти в Мирабар через туннель. Любые путешественники, которые могли встретиться им на этом пути, оказались бы слишком близко, и Дроу трудно было бы скрыть свое происхождение. Он уже дважды проходил по туннелю, и оба раза его кто-нибудь задирал.
— Остальные настаивают, чтобы мы шли через туннель, потому что он далеко в стороне от нашего пути, — резко ответил Матеус. — Однако я предпочитаю более личные формы страдания и поэтому жажду подольше разделять твое общество.
От этих фальшивых слов Дзирту хотелось кричать. Самым жестоким страданием для Матеуса было хотя бы один раз пропустить трапезу, и он просто использовал свою внешность, потому что многие легковерные люди подавали монетки фанатикам в развевающихся плащах только для того, чтобы дурно пахнущие монахи поскорее отвязались.
Дзирт кивнул и проводил глазами Матеуса, который потащил Янкина прочь.
— А потом я уйду, — прошептал он себе. Он мог снова и снова повторять, что служит богине и своему сердцу, защищая беспомощных на вид монахов, но их поведение часто опровергало их же собственные слова.
— Дроу! Дроу! — пуская слюни, мямлил Янкин, пока Матеус тащил его к товарищам.
Глава 21
ГЕФЕСТУС
Тефанис наблюдал, как отряд из пяти-шести монахов и Дзирта медленно двигается по направлению к туннелю на западных подступах к Мирабару. Родди послал квиклинга вперед, на разведку, велев Тефанису направить Дроу (если, конечно, он найдет Дроу) к Родди.
— Громобой позаботится о нем, — прорычал горец, поигрывая своим знаменитым топором.
Тефанис не был так уж в этом уверен. Он видел, как Дроу победил Улгулу, намного более могущественного и сурового хозяина, нежели Родди Макгристл, и как другой великий повелитель, Карок, пал от когтей черной пантеры Дроу. Если желание Родди осуществится и он встретится с Дроу в бою, возможно, Тефанису вскоре придется искать другого хозяина.
— Только-не-на-этот-раз, Дроу, — пробормотал спрайт, озаренный внезапной идеей. — На-этот-раз-я-достану-тебя!
Тефанис помнил туннель к Мирабару: он и Родди воспользовались им предыдущей зимой, когда снегом занесло западную дорогу. Тогда он узнал множество секретов этого пути, включая и тот, который теперь собирался использовать себе на выгоду.
Он описал широкий полукруг, чтобы обогнуть отряд, не потревожив при этом острого на слух Дроу, и оказался у входа в туннель задолго до остальных.
Несколько минут спустя Тефанис уже больше чем на милю углубился в туннель и занялся замысловатым замком ворот опускной решетки, который искусному квиклингу показался грубым и топорно сработанным.
Брат Матеус вел отряд к туннелю; рядом с ним шел еще один монах, а остальные трое шли следом, окружив Дзирта и прикрывая его собой. Он сам попросил об этом, чтобы остаться неузнанным, если кто-то встретится им на пути.
Он шел в центре отряда, ссутулившись и плотно завернувшись в плащ, стараясь быть как можно незаметнее.
На пути они не встретили других путешественников и, войдя в туннель, размеренным шагом двинулись по освещенному факелами проходу. Когда они дошли до развилки, брат Матеус резко остановился, заметив, что решетка, закрывавшая проход направо, поднята. В дюжине шагов от нее виднелась распахнутая настежь стальная дверь, за которой царил непроглядный мрак: этот коридор, в отличие от основного прохода, не освещался факелами.
— Любопытно, — заметил Матеус.
— Безрассудно, — поправил его другой монах. — Остается только молиться, чтобы какой-нибудь путешественник, не столь хорошо, как мы, знающий этот туннель, не пошел неверным путем!
— Может быть, закрыть дверь? — предложил один из монахов.
— Нет, — поспешно сказал Матеус. — Возможно, там кто-то находится, например, какие-нибудь торговцы, которые будут не слишком довольны, если мы так поступим.
— Нет! — внезапно вскричал брат Янкин и ринулся вперед. — Это знак! Божий знак! Братья мои, мы призваны к Фестусу, дабы принять беспредельное страдание!
Янкин ринулся в темный проход, но тут Матеус вместе с другим монахом, нисколько не удивленные очередной дикой выходкой Янкина, проворно прыгнули на него и повалили на землю.
— Фестус! — продолжал орать Янкин, не обращая внимания на длинные спутанные волосы, упавшие ему на лицо. — Я иду!
— В чем дело? — спросил Дзирт, не понимая, о чем говорят монахи, хотя это имя показалось ему знакомым. — Кто или что такое этот Фестус?
— Гефестус, — поправил брат Матеус.
Дзирт сразу вспомнил. В одной из книг, которую он взял из рощи Монши, содержались всевозможные сведения о драконах. Был там и раздел, посвященный Гефестусу, древнему красному дракону, жившему в горах к северо-западу от Мирабара.
— Конечно, это не настоящее имя дракона, — пропыхтел Матеус, продолжая бороться с Янкином. — Настоящее неизвестно ни мне, ни кому бы то ни было еще.
Янкин внезапно извернулся, отбросив в сторону другого монаха, и тут же больно наступил на ногу Матеусу.
— Гефестус — это старый красный дракон, который живет в пещерах западнее Мирабара так давно, что никто, даже дворфы, не могут вспомнить, когда он там появился, — объяснил другой монах, брат Хершель, менее занятый, чем Матеус.
— Город мирится с его присутствием, потому что он ленив и глуп, хотя я не рискнул бы сказать ему об этом. Я думаю, что большинство городов поступили бы так же и позволили красному дракону жить поблизости, вместо того чтобы сражаться с подобной тварью! Но Гефестус не отличается склонностью к грабежам.