Очевидно, это был вожак. Оставшиеся барсы уже не решались атаковать. Рыча, они попятились назад и исчезли в снежной пелене. Спустя мгновение снег перестал идти, и тучу пробило солнце.
Вытерев окровавленные клинки о тающий на глазах снег, десятеро продолжили свой путь. Чем ближе они подходили к логову Аримана, тем ярче становились краски оживающей природы. Казалось, они попали в цветущую весну, хотя за спиной была осень. Склоны пестрели зарослями арчи, жимолости, ольхи, кое-где виднелись темно-зеленые шпили елей. Еще более пышное великолепие было там, где перелесок уступал место лугу — огромным изумрудным полянам, покрытым россыпью всевозможных ягод. Мелькали небольшие зверушки, щебетали птицы, из-под гранитных плит пробивались журчащие родники.
Скилл наклонился и зачерпнул воды. Дорнум бросился к нему с предостерегающим криком, но опоздал. Хлебнув воды, Скилл погонял ее во рту и с наслаждением проглотил.
— Пейте, — сказал он застывшим в тревожном ожидании киммерийцам. — Вода нормальная.
Пока киммерийцы утоляли жажду, Скилл поднялся на вершину холма. Вернулся он почти бегом с наполовину опустошенным колчаном.
— Впереди виден замок Аримана!
— Прекрасно! — обрадовался Дорнум. — Далеко?
— Не очень, но наверху нас ждут. И их намного больше, чем нас.
Не дожидаясь дальнейших объяснений, киммериец выхватил меч.
— Вперед!
Небольшой отряд стал решительно карабкаться вверх.
Скилл не солгал. Врагов действительно было много больше и вид их был столь ужасен, что тела киммерийцев покрылись неприятным холодным потом. Кого здесь только не было! Не менее полутора сотен псевдолюдей, изготовившие луки рыжебородые, несколько низших дэвов. При появлении кочевников в воздух взвились обольстительные нэрси. Скиф деловито подтянул тетиву лука.
— Не робейте, друзья! Эта нежить не стоит того, чтобы ее боялись!
С этими словами он прицелился и сразил преотвратного с виду буро-коричневого дэва. Что тут началось! Нечисть с воем бросилась на горстку людей, готовясь разорвать их на куски. Однако киммерийцы были не из робкого десятка, а отчаяние придало им силы. Остро отточенные булатные мечи рубили вымазанных мелом псевдолюдей, отсекая их отвратительные руки и головы. Скилл и Изаль щедро сыпали во все стороны стрелами, стараясь попасть в дэвов или нэрси.
Первая схватка была скоротечна. Оставив на земле гору изрубленных трупов, нападавшие откатились. Никто из кочевников даже не был ранен.
Теперь принялись за дело нэрси, вооруженные дротиками и метательными ножами. Взлетев повыше, они резко пикировали, что есть сил бросая свое смертельное оружие. Киммерийцы пытались прикрыться щитами, но падавшие с огромной высоты дротики пробивали их насквозь. Трое кочевников упали, обливаясь кровью. Но и Скилл не терял времени даром. Его беспощадные стрелы сразили больше десятка нэрси, и в конце концов те не выдержали подобной дуэли и улетели к замку Аримана.
Псевдолюди и дэвы бросились в новую атаку. Зажатые в когтистых руках кинжалы тянулись со всех сторон. Киммерийцы без устали поднимали и опускали клинки, с каждым ударом увеличивая гору трупов перед собой. Постепенно натиск нелюдей ослабевал. Пали бездыханны все младшие дэвы, а харуки были слишком медлительны, чтобы победить ловких, умело орудующих мечами кочевников.
Потеряв еще с два десятка товарищей, псевдолюди попятились и начали отступать к замку. Кочевники не преследовали их. Они сильно устали, к тому же уже смеркалось и поэтому было решено отложить атаку замка на завтра. Предав земле четверых погибших товарищей, они поужинали жареной кониной и легли спать, не забыв выставить дозорного.
В эту ночь Ариман почему-то оставил дерзких пришельцев в покое. Они не знали, что у бога тьмы возникли нешуточные проблемы в далекой Элладе. Так или иначе, но ночь прошла спокойно. Едва встало солнце, как кочевники были на ногах и продолжили свой путь к замку, который становился все ближе и ближе, пока не предстал перед ними во всей своей мрачно-притягательной красоте.
Сложенный из черных базальтовых глыб замок Аримана располагался на огромной обрывистой скале, окруженной со всех сторон бездонной пропастью. Лишь хлипкий подвесной мост связывал замок с остальным миром. Нелегко было решиться ступить на поскрипывающие трухлявые перекладины.
— Будем идти по одному, — предложил Скилл. — Сначала перейду я. Вы будете ждать. Затем Дорнум. Затем Изаль. И так далее. Если мост рухнет, погибнет один.
Киммерийцы молча кивнули. Взмолившись в душе Гойтосиру и прочим богам-воинам, Скилл ступил на первую перекладину. Она тоненько скрипнула. Скилл осторожно переставил ногу, затем другую. Мост скрипел, раскачивался, но держал. Осторожно балансируя на шаткой поверхности, скиф достиг середины моста и нечаянно глянул вниз. В голове помутилось, ибо в глаза Скилла заглянула тысячесаженная бездна. Скилл зашатался и начал падать. Киммерийцы исторгли отчаянный вопль, приведший скифа в себя. Глядя строго вперед, Скилл двинулся дальше и скоро очутился на твердой земле.
И только сейчас он почувствовал как испугался. Удерживая рукой отчаянно бьющееся в груди сердце, Скилл осел на землю и несколько мгновений не шевелился. Затем он повернулся к стоящим по другую сторону пропасти киммерийцам и махнул рукой.
Дорнум преодолел опасный путь довольно быстро. Он провел свое детство среди скал и хорошо переносил высоту. Чуть дольше переходил мост Изаль. Зато четвертый киммериец по имени Когаф шел словно по ровной земле. Вскоре на этой стороне оказался пятый кочевник, на мост ступил шестой.
И в этот миг гигантская тень закрыла небо. Скиллу показалось, что это был оживший Ажи-дахака, киммерийцы могли поклясться, что видели гигантского орла. Воздух раскололи раскаты грома. Блеснула ослепительная молния. Ее острие вонзилось в середину моста. Трухлявое дерево и пересохший шелк вспыхнули мгновенно. Мост растаял, словно его и не существовало. Потерявший опору киммериец закричал и полетел в пропасть. Его крик еще долго отдавался от отвесных стен.
Итак, их осталось всего пятеро. Они стояли перед массивными стенами замка и не знали, как к нему подступиться. Внезапно окованные вороненой сталью ворота гостеприимно распахнулись, приглашая гостей войти внутрь.
Часть четвертая. Последнее лето
Лучшее, что мы имеем от истории, — возбуждаемый ею энтузиазм.
Вместо пролога. Когда умирает гвардия
Было уже восемь часов вечера, и земля щедро пропиталась кровью. Солнце, тонущее в облаках сгоревшего пороха, багровым комком ползло к горизонту. Армии уже не существовало. Исполины-жандармы [179]Мило, гвардейские егеря и уланы Лефевра-Денуэтта полегли на плато Мон-Сен-Жан от огня двадцати шести батальонов и шестидесяти пушек. Корпус Рейля почти в полном составе погиб у стен рокового замка Гугомон. Корпус Друэ д'Эорлона был расстроен и наполовину истреблен английскими гренадерами и серыми шотландцами. Шрапнель выкашивала и без того обескровленные полки, устилая примятую пшеницу грудами обезображенных трупов. Спереди были англичане Веллингтона [180], сзади подступали пруссаки Блюхера [181]. Груши так и не подошел.
Уже были исчерпаны все резервы. И тогда прозвучала уже ставшая великой фраза:
— Гвардию в огонь!
И гвардия пошла в огонь. Как шла не раз. Но в этот вечер все было иначе. С криками «да здравствует император!» гвардейцы шли навстречу вражеским батареям, навстречу бегущей армии. Они шли навстречу своей смерти. В этот день они уже не могли принести победу, они могли лишь умереть. Умереть, не посрамив своей чести и славы. Но разве этого мало?
«Ворчунам» [182]не дано было пробиться через шеренги английских каре, но они упорно шагали вперед, прокладывая себе путь ударами штыков — к тому времени они уже не имели патронов, — а армия бежала, бросив на произвол судьбы своего маленького капрала.
И вот их осталось лишь несколько сотен, быть может, триста или четыреста — седые, покрытые шрамами, с роскошными усами, смыкающимися с пышной черточкой бакенбардов. Здесь были те, кто били мамлюков у пирамид [183], австрийцев под Маренго [184], русских под Аустерлицем [185]и пруссаков под Иеной [186]. Здесь были те, кто помнили Эйлау [187], Сарагосу [188], Бородино, Березину [189]и Лейпциг [190]. То были богатыри, сражавшиеся со всеми армиями мира и побеждавшие их. Теперь им предстояло умереть, ибо они не знали, что значит сдаться.
180
Веллингтон Артур Уэсли — английский военачальник; командовал английскими войсками в сражениях против армий Наполеона на Пиренейском полуострове и в битве при Ватерлоо.
181
Блюхер Гебхард Лебрехт — прусский военачальник; командовал прусскими войсками в сражениях против армий Наполеона в 1813–1815 гг., в том числе в битве при Ватерлоо.
183
Сражение между войсками Наполеона и мамлюкской армией неподалеку от Каира (1798 г.); Наполеон нанес мамлюкам сокрушительное поражение.
184
Битва между французскими под командованием Наполеона и австрийскими войсками (1800 г.); после кровопролитного боя победу одержали французы.
185
Битва между русско-австрийской армией под командованием Кутузова и французской под командованием Наполеона (1805 г.); в силу стратегических просчетов русского командования Наполеон одержал блестящую победу.
186
Двойное сражение между французскими и прусскими войсками (1806 г.); французы под командованием Наполеона и маршала Даву одержали победу.
187
Сражение между французской и русско-прусской армией (1807 г.); отличалось крайним ожесточением.
190
«Битва народов» — генеральное сражение между армией Наполеона и войсками австро-русско-прусской коалиции (1813 г.); имея двукратное преимущество, союзники одержали решительную победу, приведшую к отречению Наполеона.