Фаларид. Бог есть лишь мыслящий дух. Позволь не согласиться с тобой, Эмпедокл. Впрочем, вернемся к нашим баранам. Так о чем мы говорили прежде?
Эмпедокл. Верно о тирании.
Фаларид. Я хвалил ее, ты ругал.
Эмпедокл. Нет, до этого еще не дошло.
Фаларид. Прекрасно, значит сладкое пиршество спора ожидает нас впереди. Но возвратимся к сказанному тобой. Ты отрицаешь любую власть. Значит ли это, что ты за анархию?
Эмпедокл. Нет. Анархия — тоже власть, власть безвластья. Много худшая, чем, скажем, тирания или демократия.
Фаларид. Так какую же власть предпочитаешь ты?
Эмпедокл. Аристократию духа.
Фаларид. Поясни, что ты имеешь в виду, говоря об аристократии духа?
Эмпедокл. Я признаю власть, которая основывается на воле людей, постигших тайны сущего, сильных духом и смелых сердцем.
Фаларид. Такие есть?
Эмпедокл. Должны быть.
Фаларид. Почему бы не предположить, что эти качества присущи тиранам?
Эмпедокл. Не буду спорить. По крайней мере многим из них. Но в этом случае прибавь сюда жестокость, подозрительность, коварство.
Фаларид. Человек не может быть выкрашен в один цвет и кому, как не тебе знать это.
Эмпедокл. И кому как не тебе, Фаларид.
Фаларид. Аристократ духа — есть сверхчеловек?
Эмпедокл. В какой-то мере. Но лучше сказать — нет. Первого определяет мудрость, второго — сила. Аристократ духа будет мудрым.
Фаларид. Тогда при нем должен состоять палач.
Эмпедокл. Об этом я не думал.
Фаларид. Положим, я и сам ничего не имею против такой власти, которую ты именуешь аристократией духа. Не хочу обижать тебя, Эмпедокл, но сдается мне, ты украл эту идею у Платона.
Эмпедокл. Не хочу огорчать тебя, Фаларид, но Платон еще не создал своего «Государства».
Фаларид. Как все перемешалось в этом мире. Словно опять наступили времена хаоса. Хорошо, я признаю твое первенство относительно этой идеи. Мне нравится придуманная тобою власть, но она не подходит для нашего мира. Она химерична. Она может существовать как великая утопия, но в реальном мире, мире людей ей нет места. Она основана на гармонии, которой нет там.
Эмпедокл. Да, это так. Но человек должен думать о высшем.
Фаларид. Должен, не спорю. Но порой нужно спускаться на залитую кровью землю, где царят безвластие и хаос. Сильная власть — вот что нужно человеку!
Эмпедокл. Власть…
Фаларид. Власть. Можно ли считать лучшей власть аристократов по роду?
Эмпедокл. У нее есть определенные достоинства.
Фаларид. Например?
Эмпедокл. Аристократы учены и чтят традиции предков. Они богаты, их меньше других волнует нажива.
Фаларид. Далеко не бесспорно. Набив мешок серебром, тут же шьешь себе второй.
Эмпедокл. Действительно не бесспорно. Тогда авторитет славы предков.
Фаларид. Теперь скажу я. Передаваемые по наследству богатство и власть делают человека черствым и корыстолюбивым. Он думает лишь о том, как бы сохранить их. Он заботится о собственном благе, а не о благе граждан. Носить белоснежный хитон — не значит иметь чистую душу. Хотя я и не могу утверждать, что нет аристократов с высокими помыслами. Взять к примеру тебя, Эмпедокл. Но в основном это заевшаяся свора, защищающая лишь свои узкокорыстные интересы.
Эмпедокл. Каждый человек думает прежде всего о собственных интересах. Это осталось у него от зверя. Лишь сильные духом могут думать в первую очередь о благе других. Я не отношу аристократов по роду к их числу. Но что ты можешь сказать о демократии, давшей немало примеров мужества и самоотверженности.
Фаларид. То есть о власти народа, которую мы оба втайне презираем. Ты кривишь душой, Эмпедокл, говоря о достоинствах демократии. Но я буду терпелив и постараюсь, руководствуясь разумом, а не эмоциями, доказать тебе всю пагубность этой власти. То, что мы называем демосом или народом, легко превращается в охлос, что значит чернь. Пожалуй, трудно провести грань между чернью и народом. Чернь есть народ, а значит народ есть чернь. Это аксиоматично. Демократия же означает власть визжащего орущего стада, внезапно обретшего силу. Это неразумное сборище, готовое последовать за любым ловко бросающим слова демагогом или раздающим серебро богачом. Это мрачная стихия, где властвует охлос. Мы, эллины, извечно презирали темных варваров, но, устанавливая в своих городах демократию, мы уподобляемся этим неразумным дикарям, вверяя судьбу народа крикливым политиканам, готовым ради крохотной толики власти торговать честью, совестью, славой предков. Возьмем к примеру Афины. Ведь в мире нет демократии более совершенной, чем афинская. Но что есть афинская демократия. Отвечу — сборище бесчестных крикунов, вершащих обманом присвоенную власть. Это эклессия, обрекающая на изгнание Алкивиада [125], Протагора и Тимофея [126], это буле, выносящий смертный приговор героям Аргинузских островов [127]и великому стратегу Фокиону [128], это свора казначеев, полетов, аподектов и логистов [129], ворующая больше, чем сорок тиранов вместе взятые. Афиняне должны благодарить судьбу, что у внука Сикионского тирана Клисфена [130]хватило ума и мужества хоть немного обуздать демократию разумными ограничениями. Что бы стало с Афинами, если б горшечнику или золотарю было позволено занять должность архонта! Тогда я первый собрал бы армию и двинул ее на покорение охваченного хаосом демократии города. Демократия означает непрерывную борьбу за власть. Она дозволяет эту борьбу законодательно и тогда начинается свара, которую не унять никакими призывами к мудрости и благоразумию.
Эмпедокл. Да, власть слишком сладкая штука. Даже для мудрых.
Фаларид. Тебе нужны еще доказательства?
Эмпедокл. Еще? Я слышал от тебя лишь доводы, которые нельзя считать доказательствами.
Фаларид. Пусть будет так. Но и подобных доводов вполне достаточно, чтобы убедить в том, что демократию нельзя признать лучшей формой власти. На олигархии [131], полагаю, не будем особо задерживаться. Она пахнет дурнее, чем аристократия. И вот, наконец, мы подошли к предмету нашего спора. Тирания…
Эмпедокл. Кстати, это слово пишется с одной или двумя «н»?
Фаларид. Это не существенно.
Эмпедокл. Что же тогда следует считать существенным?
Фаларид. Не юродствуй. Облаченному в пурпурную тогу не приличествует примерять грязный плащ софиста [132]. Итак, тирания. Мудрость, сила, благо — вот что есть тирания.
Эмпедокл. Коварство, жестокость, ложь, потакание черни — вот что такое тирания.
Фаларид. Да, тираны коварны. Они вынуждены быть коварными, так как имеют дело с подобными себе. Это лишь условие самосохранения. Выживает тот, кто перехитрит другого. Да, они лгут. Но кто не лжет в этом мире? Да, они жестоки. Но ведь в младенчестве они были похожи на прочих детей. Жестокими их сделала жизнь. Когда-то я был аристократом и подобно тебе презирал чернь. Но в тот день, когда граждане избрали меня властелином Акраганта, я вдруг понял, что это вовсе не чернь, а мои дети, мой народ. Ведь они доверили мне свои жизни. Ты просто ненавидишь людей, Эмпедокл!
Эмпедокл. Допустим. А за что мне любить их. Я не люблю никого, даже себя. И я не верю в сказки о мудрых правителях, ибо сам создаю их, эти сказки. Мудрый никогда не рвется к власти. Удел мудрого — отшельничество. Власть — удел глупца.
Фаларид. Тогда ты назвал глупцом Солона [133].
Эмпедокл. Он не был тираном.
Фаларид. А Гераклит [134]?
Эмпедокл. Он отказался, как и я. Эфессянину ведома суетность жизни.
Фаларид. Мы признаем мудрецами семерых древних мужей и двое из них — Периандр и Питтак — были тиранами.
Эмпедокл. Но пятеро не были.
Фаларид. Тиран это мудрый базилевс, возрождающий связь с природой, защищающий от врагов, заботящийся о слабых и убогих.
Эмпедокл. Убогим и слабым надлежит умереть.
125
Алкивиад (450–404 до н. э.) — афинский государственный деятель и полководец; был обвинен в осквернении статуй Гермеса (герм) и бежал; позднее вернулся, но вскоре вновь вынужден был удалиться в изгнание; убит по приказу персидского сатрапа Фарнабаза.
127
В 406 г. до н. э. возле Аргинузских островов афинский флот одержал победу над спартанским; из-за разыгравшейся бури афиняне не смогли предать земле тела погибших товарищей; по возвращению в Афины шесть из десяти стратегов, командовавших афинским флотом (остальные отказались вернуться) были обвинены в надругательстве над памятью павших и приговорены к смерти; против смертного приговора голосовал лишь Сократ.
128
Фокион (402–318 до н. э.) — афинский государственный деятель, 45 раз избиравшийся стратегом; был казнен по ложному обвинению.
130
Клисфен Сикионский (600–565 до н. э.) — тиран города Сикиона, дед известного афинского государственного деятеля Клисфена.
131
Олигархия — власть нескольких родов; Аристотель называл олигархию вырождением аристократии.
132
Софист — представитель философского течения, отрицающего судить двояко; к наиболее известным софистам следует отнести Протагора, Горгия и Гиппия. Софисты оказали значительное влияние на почти все философские школы античности.
133
Солон (640–560 до н. э.) — афинский политический деятель, законодатель и поэт; эллины относили Солона к числу семи древних мудрецов.
134
Гераклит (554–483 до н. э.) — эфесский философ и государственный деятель. Учение Гераклита содержит много диалектических и материалистических положений.