Развязка была близка, когда в игру вмешался еще один игрок…
Эта новая враждебная сила была не очень велика, но расчетлива. Она била в самые уязвимые места. По своей природе она походила на энергетический вихрь, управляемый человеком. Этот вихрь подобно гигантскому буру вгрызся в силовое поле, защищавшее Шпили, и терзал его до тех пор, пока не прорвал. В образовавшуюся пробоину тотчас же устремились враждебные демоны. Ариман был вынужден оставить того, кто смещал силовые плоскости, в покое и заняться восстановлением обороны. Его враги тут же воспользовались этим и объединили усилия. Их энергетические спирали все чаще пронзали силовую оболочку, потрясая плоскости замка. Штурм принял более осмысленный характер и Ариман понял, что еще немного и ему не устоять. Нужна была помощь. Наскоро залатав повреждения в силовом поле и приказав уцелевшим черным демонам атаковать обладателя энергетического вихря, владыка тьмы поспешил во Второй Шпиль, где находился мощнейший телепортатор, способный в считанное мгновение перенести в Заоблачный Замок тысячу людей и столько же артефактов.
Добраться до нужного модуля оказалось непросто. Замок содрогался от непрерывных ударов, летели осколки мрамора, куски фресок, кое-где разваливался свод. Но Ариман бежал столь быстро, что каменная шрапнель не могла повредить ему; она падала медленным шлейфом, словно пушинки, и достигала земли много позже того, как владыка Замка миновал опасный участок.
Очутившись на месте, бог первым делом переоблачился. Он скинул черный плащ и набросил на плечи белый. Маску смерти сменила солнечная маска Ахурамазды с вечно застывшей доброй улыбкой. Гигантский пятидесятифутовый змей, охранявший телепортатор, неодобрительно следил за этим преображением хозяина. Затем он зевнул, обнажив огромные клыки, и закрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца перевариваемой жертвы. Вся эта неразбериха в Замке его совершенно не касалась — змей был практически неуязвим, а кроме того, он в любой миг мог ускользнуть в самую глубокую пропасть, которая только существовала на земле.
Тем временем Ариман завершил свое преображение и начал созывать союзников. Первым после краткого разговора прибыл маг Заратустра. За ним появились девятьсот шестьдесят шесть ахуров и сорок один светлый демон.
Низко поклонившись повелителю, Заратустра пропел:
— Да здравствует вечно великий Ахурамазда!
Проклятый Замок и впрямь был напичкан сюрпризами по самые верхушки Шпилей. Пол вновь исчез, и Скилл начал куда-то падать. Все вокруг сотрясалось и гудело от напряжения, казалось, воздух вот-вот разорвется на мириады кусочков. Падение продолжалось довольно долго, и у Скилла даже закралась мысль — а не летит ли он в один из бездонных колодцев, которые соединяют Замок Аримана с адом. Ему уже довелось побывать в Чинквате, вдруг теперь настало время посетить ад? Если это и в самом деле так, то у Скилла могли возникнуть крупные неприятности. В преисподней скопилось слишком много его врагов, отправившихся в иной мир со стрелой в горле или брюхе. То-то они возрадуются, получив возможность поквитаться со своим убийцей.
Но, верно, скиф все же падал не столь долго, потому что почти не ушибся. Возможно, столь удачному приземлению способствовало еще и то обстоятельство, что степняк упал на что-то мягкое, которое тут же заверещало и пустило в ход кулаки. Скилл также не остался в долгу. Схватка происходила в кромешной темноте и продолжалась недолго. Скиф оказался удачливей и к тому же пониже ростом. Последнее обстоятельство сыграло немалую роль, так как невидимый противник Скилла дважды попал кулаками в чеканный шлем, на совесть выкованный сирийскими мастерами, после чего перестал размахивать руками и обрушил на скифа поток ругани. Выражался он изысканными фразами, произнося их на великолепном киммерийском языке. Скиф осознал это не сразу, а осознав, расхохотался, словно сумасшедший, отчего ругавшийся сразу приумолк.
— Дорнум? — спросил Скилл, спеша прервать возникшую паузу из опасения, как бы рассвирепевший киммериец не пустил в ход меч.
— Д-да, — после небольшого замешательства отозвался вожак разбойников и в свою очередь поинтересовался:
— Скилл?
— Точно!
Киммериец смущенно кашлянул, а затем разразился диким гоготом. Скилл охотно разделил его веселье.
— Ну уморил, — сквозь смех бормотал Дорнум. — А я то думаю, что за нечисть свалилась мне на голову, А это чертов скиф! Ну-ка пойди сюда, я тебя пощупаю. А не вдруг ты снюхался с Ариманом и на твоих руках появились кривые когти…
— Сколько угодно! — отозвался Скилл и двинулся на голос Дорнума. Сделав несколько шагов, он почувствовал, что его плечо поймала чья-то рука. Пальцы киммерийца проворно пробежали сначала по голове, а затем по груди скифа. Убедившись, что осязает знаменитый скилловский доспех, Дорнум успокоился. Хотя и не до конца. Что-то ему не нравилось. Киммериец пошмыгал носом, после чего как бы невзначай осведомился: