Наполненная страстью и бурными ласками ночь пролетела стремительно. Утренние лучи застали любовников лежащими на смятой постели в объятиях друг друга. Сомрис светилась от счастья и познанного наконец наслаждения. Конан, напротив, чувствовал себя словно выжатый лимон.
Положив руку на бурно вздымающуюся правую грудь царицы киммериец словно невзначай заметил:
— Кхар Уба сказал мне, что ты отняла у него волшебный перстень. Во время моих скитаний мне однажды попадался похожий. Если ты не прочь, я хотел бы взглянуть на него. Или, может, ты боишься, что я воспользуюсь его силой и убегу?
Счастливо улыбаясь царица ответила:
— Я не боюсь. Я люблю твою страсть и твою силу, король, и уверена, что я не та женщина, от которой можно с легкостью отказаться. Но у меня нет этого перстня. Я отдала его Горгии, которой легче сохранить сокровище от злых рук в лесной чаще.
Сказав это царица, вновь прильнула к Конану, который уже был далек от мыслей о любовных утехах. Ему позарез был нужен перстень…
Прошло много месяцев с тех пор, как Конан очутился в Амазоне. Несмотря на все старания королю никак не удавалось вернуться в родную Аквилонию. Амазонки стерегли его пуще собственного глаза, а Сомрис в утешение постоянно твердила, что как только она разрешится от бремени, признаки которого почувствовала после первой же любовной ночи, Конан будет торжественно препровожден в Куш, где сможет сесть на корабль и достичь берегов Аргоса. Королю пришлось смириться и терпеливо ждать истечения срока, отведенного природой женщинам.
Жизнь в Аржуме не отличалась особым разнообразием. Лишь изредка устраивались охоты на гепардов или косуль, в которых принимал участие и Конан. Несколько раз амазонки организовывали набеги на близлежащие княжества. Конана в эти дни стерегли особенно тщательно.
Время тянулось невыносимо тягуче, киммериец изнывал от скуки. Как правило, день проходил в бесцельном шатании по городу. Независимый вид Конана раздражал амазонок, их бессильная злоба немного развлекала варвара. Вечерами к нему непременно приходил Кхар Уба с кувшином вина и они проводили время за беседой.
Жрец, которого подобревшая царица освободила из тюрьмы, так и не вернув ему, правда, перстень Черного Ормазда, был конечно порядочной скотиной, но он был интересным рассказчиком и без него киммериец не смог бы узнать и десятой части тайн Амазона.
Слушая его неторопливые рассказы, Конан все более убеждался, что в мире едва ли есть государство более четко организованное и более жестокое, чем Амазон, кровавые обычаи которого могли вполне соперничать с традициями древнего Ахерона.
Амазон был искусственным наростом на теле черного континента. Правящие в нем воительницы были единственным народом со светлым цветом кожи. Откуда они взялись, никто точно не знал. Древние предания уверяли, что некогда живший за морем Вилайет народ амазонов решил отправиться на поиски загадочной Атлантиды. Жрец бога войны Ульмвана, прародителя амазонов взывал к сердцам соплеменников, призывая вернуться на родину предков, дарующую вечную жизнь.
Преодолевая сопротивление местных племен и народов амазоны дошли до западного моря. Здесь они построили корабли, намереваясь продолжить свой путь на запад. Фанатичный жрец вел их туда, где как считалось должна была находиться сказочная Атлантида.
Они блуждали по морю много дней. Их кожа покрылась солью, а желудки были отравлены гнилой пищей. Вскоре женщины, уставшие от тягостей путешествия, начали роптать. Мужчины не вняли их мольбам и тогда ночью жены и дочери перебили своих мужей и отцов, благо их осталось мало — очень многие погибли в боях во время пути на запад. Затем амазонки повернули корабли назад. Однако течения и шторма отнесли их далеко к югу и выбросили в конце концов на неведомый берег. Располагая совершенным бронзовым оружием воинственные амазонки покорили многие соседние племена, создав государство, по размерам своим лишь немного уступавшее Аквилонии. Правда, население Амазона было гораздо меньшим. Большая часть его проживала в Аржуме, единственном крупном городе державы и в городках-крепостях на границе с Атлаей — южным государством, находившимся в состоянии непрерывной войны с Амазоном.
Безжалостно расправившись со своими мужьями, амазонки стали опасаться мести сыновей. И тогда по приказу жриц все мальчики были принесены в жертву кровавогубой богине Лиллит — символу женского начала и превосходства.
В Амазоне была создана строгая иерархия власти. Во главе государства стояла царица, выбираемая амазонками пожизненно из числа кларин. Обычно предпочтение отдавалось дочери, сестре или племяннице прежней властительницы. Царица опиралась на так называемый круг подруг, в который входили кларины, жрицы и личные телохранительницы повелительницы.
Круг решал все важные государственные вопросы. Таким образом кларины играли чрезвычайно большую роль в Амазоне. Все они были, как правило, пожилыми и, за очень редким исключением, безобразными. Казалось, царица Сомрис намеренно избегает привлекать в свое окружение женщин, более привлекательных, чем она. Конан быстро научился отличать кларин от прочих амазонок, даже если на них не было туники с характерной зеленой чертой. Ненависть к противоположному полу и властность придавали облику кларин мужеподобные черты.
Все женское население Амазона — а кроме потомков амазонок, прибывших много веков назад на черный континент с севера, в Аржуме не проживала ни одна женщина — делилось на семьи, каждая из которых состояла из двенадцати человек. Девушки, входившие в семью, жили в одной зале, имели общее имущество, за исключением оружия. Пять семей объединялись в тумму, во главе которой стояла младшая кларина. Пять тумм составляли стерк. Каждый стерк имел свою казарму — блокдом, а один, царский, размещался во дворце. Стерками командовали кларины, приближенные к царице.
Ступенью ниже амазонок располагались деры. Так называли захваченных в плен и оскопленных юношей, выполнявших функции палачей, тюремщиков, надсмотрщиков за рабами, стражников, охранявших городские стены.
В самом низу располагались ферулы — обращенные в рабов мужчины. Ферулы не имели абсолютно никаких прав. Их можно было истязать и убить.
Находясь в окружении диких безжалостных соседей, большинство из которых не брезговали человеческим мясом, амазонки вынуждены были создать великолепную армию, одну из самых совершенных в мире. Сравнительно небольшая по численности — не более четырех тысяч человек, то есть все женское население Амазона — она состояла из всадниц, вооруженных луками, копьями и короткими мечами. Амазонки с раннего детства обучались владению всеми видами оружия, но излюбленным оставался лук. Для любой воительницы не составляло никакого труда на полном скаку пронзить стрелой три укрепленных на щите медных кольца размером не более ладони. Для того, чтобы более уверенно орудовать луком, они сознательно уродовали тело, прижигая девочкам грудь с таким расчетом, чтобы она переставала расти и в будущем не мешала наводить стрелу на цель. Именно этим и объяснялось некоторое уродство их фигур, поначалу так удивившее Конана.