— Думаю, что да. Конечно же, совпадение! Никакой серьезной опасности. Не волнуйся. Я свои дела почти уладил. Еще немного, и все будет кончено. — Командор вновь взглянул на шкалу энергонакопителя. Стрелка приблизилась к зеленой отметке плотную. В этот миг артефакты, воя от боли, катаются по мраморному в золотых прожилках полу. Командор усмехнулся, провел языком по верхним зубам и прошептал:
— И тогда я приду к тебе.
Он еще выговаривал последнее сладкое «тебе», когда стрелка резко прыгнула влево. Командор осекся и уставился на шкалу. Показалось? Да… Он с облегчением выдохнул, видя, что стрелка вернулась на свое прежнее место и сделала еще один шажок к заветной черте. И в этот миг она вдруг заскакала, словно сумасшедший маятник, и начала смещаться влево. Это означало лишь одно — во дворце что-то произошло. Ловушка по необъяснимой пока причине дала сбой. Необходимо было срочно выяснить, в чем дело. Краем сознания Командор уловил вопрос Леды, обеспокоенной его внезапным молчанием. Она спрашивала, все ли у него в порядке.
— Да! — бодро ответил Командор. Тем временем стрелка ускоряла свой обратный ход. Деэнергизатор возвращал захваченную энергию. — Хотя… — Ему не хотелось этого говорить, но он все же признался. — Хотя процесс деэнергизации отчего-то замедляется… — Стрелка была на критическом уровне. Еще немного, и ловушка будет полностью разрушена. Командор поспешно закончил:
— Прерываю связь. Приду к тебе как только освобожусь.
Она крикнула в ответ слова прощания, странные слова — удачной ночи тебе, Командор.
Не тратя времени даже на то, чтобы отключить радиофон, Командор поспешно оставил свое кресло и бросился к выходу. Однако добежать до него он не успел. Пневматическая дверь вдруг с грохотом развалилась, и в глаза Командору ударило ослепительно яркое солнце.
Этого не могло быть, ведь когда Зевс бежал из Тронной залы, наступала ночь, но это было. И это означало лишь одно: Огненная сила, заявлявшая о себе мимолетными всплесками, заговорила в полную мощь. Кто эта сила и почему она противоречит ему. Громовержцу, предстояло выяснить, но она была огромна, раз могла переплести в такой причудливый узел время и пространство и столь легко взломать трехслойную силовую броню Сферы.
Солнце стояло в зените и пылало с неестественной для этих широт яростью. Оно опаляло кожу Зевса, обычно нечувствительную к ультрафиолетовым лучам. Пока владыка Олимпа добежал до дворца, открытые участки тела приняли багровый цвет, драгоценная хламида сморщилась и раскалилась, обжигая золотыми нитями кожу. Должно быть, примерно такие ощущения испытывали артефакты в своей мраморной ловушке.
Она уже не действовала. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в этом. Дворец был взрезан словно консервная банка, причем восточная стена и часть крыши исчезли совершенно, но при этом не были повреждены ни мраморная мозаика, ни колонны, пронзавшие пространство от пола до самой кровли.
Тронная зала была поглощена тенью, резко контрастировавшей с ослепительным солнцем и оттого казавшейся мраком. Зевс нерешительно ступил на то место, где еще совсем недавно была стена, и сощурился, заставляя глаза привыкнуть к темноте. Прошло несколько мгновений, прежде чем он сумел различить обращенные к нему лица. Здесь были все те, кого он когда-либо создал: титаны, боги, герои, гекатонхейры и прочие хтонические чудовища, несколько второстепенных демонов. Они не только не лишились жизненной сути, но и выглядели куда лучше прежнего. На их телах больше не было ран, оборонительные контуры были полностью восстановлены. Не думая более враждовать друг с другом, артефакты смешались в единую толпу, безмолвно взиравшую на Зевса.
Громовержец обвел их внимательным взглядом. Кто? Кто обладатель Огненной силы, незримо витающей над толпой? Посейдон? Крий? Восстановивший оборонительный контур Гадес? Гиперион? Крон? Арес? Арес?! Да, умерщвленный им Арес и впрямь ожил, равно как и Прометей, устремивший на Зевса чуть насмешливый взгляд. Никто из них прежде не обладал и сотой долью мощи, способной сокрушить энергетическую ловушку. Для этого требовалась сила, равная той, что имел Зевс. Или превосходящая ее. Кто?!
Словно отвечая на этот безмолвный вопрос, артефакты расступились, пропуская вперед двоих — бога и титана.
Титана звали Атлант. Зевс дал ему лицо красавца Крима. Атлант бесчисленные столетия держал на плечах то, что считал небесным сводом, а прочие — обычным камнем. На деле это был Первоключ, содержавший в себе грандиозную мощь паракосмической энергии. С помощью Первоключа можно было сотворить горы или иссушить океаны. Зевс использовал эту мощь, когда творил новые миры. Имея Первоключ, можно было повернуть земную ось.
Но сам Атлант ни за что не догадался бы, что держит на своих плечах. Слишком сильным было внушение, наложенное на его сознание Зевсом. Это сделал другой, стоявший рядом, кого Зевс нарек Дионисом, а еще раньше знал как Загрея — самого сильного и непокорного артефакта, уничтоженного Громовержцем прежде, чем он успел набрать полную силу. Зевс не сразу, но убедился, что и впрямь видит перед собой насмешливое лицо Загрея, умершего, чтобы возродиться вновь и покарать своего убийцу. И он сказал:
— Я ждал твоего возвращения, Загрей, хотя и не верил в него.
— Да, я вернулся, — промолвил Загрей. — Я вернулся, чтобы занять твое место. А ты исчезнешь, растворишься в одном из неестественных миров, созданных твоим воображением.