Когда же пришло утро, поднявшееся из-за моря солнце обнаружило, что вершина Олимпа пуста. Ни дворца, ни священной рощи, ни Белой Сферы больше не существовало. Лишь камни, да чахлый кустарник, и по сей день тоскующий по влаге.
Но солнце даже не удивилось, разве что чуть сощурило свои огненные зрачки. Ему приходилось видывать и не такое.
9. Гибель богов — 4
— Какая приятная встреча! Ты не находишь, Гумий?
Заратустра кивком головы подтвердил, что находит. Пленник широко улыбался.
— Клянусь Разумом, я тоже рад видеть вас, друзья!
— Друзья! — Ариман захохотал, извлекая неприятные металлические звуки. — Как это мило. Встреча старых добрых друзей! Ты почти растрогал меня. Рассчитываешь обворожить потоком ложных слов?
— Нисколько, — ответил Кеельсее, известный в этом мире под именем мага Кермуза, того самого Кермуза, который смог нанести чувствительный удар Ариману, а потом уйти от возмездия. Впрочем, это были дела давно минувших дней.
— Должно быть, ты полагаешь, что я предложу тебе бокал вина?
— А почему бы и нет?
Ариман хмыкнул.
— Действительно, а почему? Ну что ж, считай пока себя моим гостем. Прошу!
Бог тьмы отвесил шутовской поклон и сделал шаг в сторону, давая пленнику понять, что он волен, покинуть свою тюрьму. Кермуз нарочито вежливо поблагодарил Аримана кивком головы и двинулся к дверям, в которых стоял Заратустра. Маги обменялись быстрыми взглядами. В глазах Кермуза блеснула быстрая, едва заметная усмешка, Заратустра смотрел на своего врага с ненавистью. Он не двигался с места, загораживая Кермузу дорогу до тех пор, пока Ариман не приказал:
— Гумий, пропусти его. Он успеет получить свое.
Заратустра неохотно посторонился.
Странная троица расположилась в небольшой уютной комнате, перенесенной велением Аримана из одной из плоскостей. Бог тьмы собственноручно наполнил три кубка, пододвинул один из них Кермузу.
— За что пьем?
— За встречу. Мы ведь не виделись, пожалуй, добрую сотню лет.
— А я думал, это было вчера.
Маг не стал спорить.
— Быть может, так оно и было.
— Я бы предпочел выпить за мою победу, — поспешно сказал Ариман, видя, что Кермуз уже подносит бокал к губам.
— Тогда каждый выпьет за свое! — мгновенно парировал пленник. Он отсалютовал бокалом своим победителям и с видимым удовольствием принялся пить вино. После яростной схватки с защитниками Замка у него пересохло в горле.
— Ты проиграл, Кеельсее, — сказал Ариман. — Ты в моих руках.
— Это я уже заметил, — пробурчал маг, не прерывая своего занятия. Допив вино, он отставил бокал и поинтересовался:
— И что же ты со мной собираешься сделать?
— Отдам тебя Гумию. Полагаю, он придумает что-нибудь занятное.
Кермуз натянуто улыбнулся и вытер выступившую на губе испарину.
— Не сомневаюсь. Уверен, что самая легкая смерть из тех, что он мне готовит, это сварить меня заживо в молоке.
— Ха-ха! — сказал Ариман. — Какая у тебя извращенная фантазия. Зачем переводить молоко?
Мятежный маг пожал плечами.
— Да… — изобразив задумчивость, протянул Ариман. — Ты в плену, а твой незадачливый союзник даже не пытается освободить тебя. Он забился в щель подобно крысе. А, может быть, он уже далеко от Заоблачного Замка? Слышишь, как стало тихо. — Бог тьмы замолчал, и все трое прислушались. Действительно, громовые удары, весь день сотрясавшие Замок, прекратились. Лишь где-то вдалеке визжали еще сражающиеся демоны. Ариман еле слышно, словно боясь разбудить тишину, вкрадчиво спросил:
— Кстати, кто он?
— Не знаю, — ответил Кермуз, бросив быстрый взгляд на улыбчивую маску, скрывающую лицо.
— Напрасно ты упорствуешь. Ведь не будешь же ты отрицать, что это нападение — дело твоих рук. Ведь это ты организовал и привел сюда демонов. Как тебе удалось пробраться в Замок незамеченным?
Мятежный маг налил себе еще вина.
— Ты плохо следишь за телепортационными каналами.
— Наверно. Но все же тебе кто-то помог.
— Наверно, — не стал спорить Кермуз.
— И чего же ты добивался? Хотел разрушить Замок? — Маг кивнул головой. — Захватить Источник? — Ответ вновь был утвердительным. — Но ведь ты не умеешь управлять им.
— Невелика премудрость. А кроме того, это умеет делать мой напарник.
— Кто он? — оставив свой добродушный тон, закричал Ариман. — Леда?!
— Ты помешался, Русий! Она умерла.
Ярость исказила улыбку Ахурамазды, сделав ее ужасной.
— Не-ет! Она обманула всех нас! Я чувствую ее незримое присутствие! Она здесь! Она где-то рядом! Она с тобой?!
— Ее здесь нет, — ответил Кермуз и рассеянно добавил, всматриваясь в побледневшее лицо Заратустры:
— Не знаю… У Командора, кажется, есть похожий артефакт.
— Но я ощущаю присутствие не артефакта, а человека! Говори, кто он, твой союзник, иначе я предам тебя самой лютой смерти, какая только существует на свете!
Кермуз наигранно зевнул.
— Я же сказал тебе, что не знаю его. Мне лишь известно, что он отшельник, живущий в мертвом городе Дур-Шаррукин. Я познакомился с ним примерно цикл назад. Он обладает огромной силой и ненавидит тебя. Но я не знаю его имени и никогда не видел его лица. Он прячет свое лицо под капюшоном. Я не заметил, чтоб он был похож на женщину. Скорей, он похож на тебя и на Командора.
— Сейчас ты умрешь! — зловеще процедил бог тьмы. Кермуз не испугался.
— Что ж, рано или поздно любая игра обречена на поражение, — с поистине философским спокойствием заметил он. — Надеюсь, придет время, когда проиграете и вы.
Ариман дал мятежному магу договорить до конца и лишь после этого поднялся. Вставая, он ненароком задел недопитый бокал, и по белому шелку плаща расползлись кровавые пятна.
— Дурная примета, — без тени улыбки заметил Кермуз.
Ариман зарычал.
— Гумий, он твой!
Заратустра, не проронивший за все это время ни единого слова, молча раздвоил посох. Блеснуло игольчатое острие.
— Симпатичная штучка, — сказал Кермуз, также поднимаясь. Он слегка побледнел, но старался не выдать своего страха. — В нашем ведомстве всегда любили подобные игрушки.
— В последний раз спрашиваю: это Леда?
— А спроси лучше у Гумия! Он наверняка знает!