Был еще один путь, его подсказала Тента. Во Втором Шпиле Замка находилось волшебное устройство, с помощью которого можно было перенестись куда угодно. Дорнум усомнился в словах нэрси, но Скилл согласился с ней, поведав, что ему уже не раз приходилось путешествовать подобным образом. Пробираться во Второй Шпиль было очень рискованно, так как можно было запросто столкнуться с самим хозяином Замка, но иного выхода не было. И потому Скилл решил:
— Рискнем!
И они рискнули…
Карнав поднял голову и прислушался. Похоже, его надеждам было суждено сбыться. Люди наконец-то пробрались во Второй Шпиль и шли прямо в его объятия.
Стремительно переваливая стальные кольца, змей поспешил навстречу своей добыче. Хозяин будет доволен. А кроме того, следовало поскорее убраться отсюда. У Карнава было предчувствие, что в его владения собирается нанести визит некто, с кем не стоит мериться силой. А предчувствия никогда не обманывали гигантского змея…
Выдержав бой с отрядом вездесущих харуков, маленький отряд Скилла проник во Второй Шпиль. Беглецам нужно было попасть на самую вершину, куда вела винтовая гранитная лестница. Здесь их ждал Карнав.
Он лежал посреди плато, свернувшись в тугой, блестящий комок. Скилл сначала принял его за невиданное растение или пеньковый, окрашенный серебристой краской трос. Если бы не упреждающий окрик Тенты, он влез бы прямо в пасть чудовища…
Человек поспешно отшатнулся, и тогда Карнав поднял голову и уперся тяжелым взглядом в его глаза. В этом взгляде была сила, заставлявшая жертвы покорно идти в объятия Карнава. Человек какое-то время стоял, словно раздумывая, затем медленно двинулся вперед. Карнав улыбнулся, предвкушая, как захрустят хрупкие кости…
Скилла вернул в реальность звонкий окрик Тенты. Он вздрогнул и поспешно отпрянул назад. Змей недовольно зашипел. Его головы повернулись чуть в сторону и обратились к девушке…
Эту девчонку не следовало убивать. Карнав знал, что хозяин испытывает к ней необъяснимую привязанность, примерно такую же, какую змей к диким поросяткам — сладким и нежным для языка и легким для желудка. Но эта нэрси всегда не нравилась ему. Кроме того все можно было устроить так, будто ее раздавила рухнувшая колонна или кусок свода. Карнав заглянул в самую душу нэрси и сладостно шепнул: иди ко мне, моя любовь, я буду ласкать твою нежную грудь! Иди…
Нэрси, словно завороженная, шагнула навстречу змею. Дорнум схватил ее за руку, но в девушке проснулась невероятная сила. Она даже не сбавила шаг и продолжала свой путь к смерти, таща за собой вопящего киммерийца. Тогда Скилл выхватил стрелу и почти не целясь послал ее в голову мерзкого гада…
Карнаву никогда не приходилось испытывать подобную боль. Зашипев так, что дрогнули стены, змей бросил свое тело вперед, метя в маленькую женщину, чьи глаза были наполнены магнетической негой. И в этот миг нэрси очнулась. Она закричала от ужаса и стрелой взвилась вверх, под самый свод, подняв за собой и Дорнума. Омерзительная голова чудовища проскользнула впритирку под ногой киммерийца, едва не коснувшись его сапога. Змей резко остановился и начал поднимать тело, превращаясь в извивающийся чешуйчатый столб. В этот миг его мозг пронзила еще более жуткая боль…
Поединок с Ажи-дахакой многому научил скифа. Самым слабым местом у подобных бронированных тварей была голова, прежде всего — глаза. И потому Скилл загнал вторую стрелу точно под веко змею. Тот обрушил свое тело на пол и начал дробить головой ближайшую стену, пытаясь таким способом избавиться от терзающей его плоть наконечника. Удары живого молота были ужасны, от кладки отлетали огромные куски камня, любой из которых мог раздавить человека. Эти камни падали на Карнава, но он не чувствовал их тяжести. Змей продолжал биться о стену до тех пор, пока не избавился от стрелы. После этого он бросился к человеку.
Смерть не раз подходила к Скиллу так близко, но еще никогда не заключала его в свои объятия. Скиф, правда, успел выпустить еще одну стрелу, но она была не столь метки, и чудовищный змей не обратил на нее никакого внимания. Он обвил человека дюжиной стальных колец и начал медленно сокращать их. Скиф хотел закричать, но в сдавленной груди не нашлось воздуха. Оставалось лишь умереть.
Скифов учили умирать достойно, не прячась за спинами соплеменников. Киммерийцев учили умирать первыми. Увидев, что змей схватил друга, Дорнум отпустил руку нэрси и свалился прямо на голову чудовища. Не давая ему опомниться, киммериец начал полосовать плоть монстра ударами меча. Клинок со звоном отскакивал от стальной чешуи, но Дорнум не сдавался и в конце концов добился своего — одним из ударов он поразил Карнава во второй глаз.
Ослепший змей совершенно взбесился от боли и ярости. Отбросив полузадушенного скифа в сторону, Карнав бросился на нового обидчика. Удар хвоста сбил Дорнума с ног. Змей подполз к оглушенному человеку и начал медленно заглатывать его.
Это была роковая ошибка, совершенная злобным монстром. Умирая, киммериец поразил его в единственно уязвимое место. Острый меч разорвал внутренности змея, рассек надвое сердце…
Тента едва успела спасти еще не пришедшего в себя Скилла от ударов агонизирующего тела. Карнав метался по мраморной лестнице словно смерч, сшибая колонны и вдребезги разбивая холодеющим телом ступени. Но вот он затих и, испустив струйку кроваво-ядовитой слюны, умер. Рядом с его изуродованной головой лежали обрубки кровавого мяса, облаченные в добротные юфтевые сапоги — все, что осталось от отчаянного киммерийца Дорнума.
Скилл кусал губы, когда нэрси сказала ему:
— Не надо, это была достойная смерть.
— Да, но она пришла слишком рано.
Подняв со ступени иззубренный меч Дорнума, скиф, прихрамывая, двинулся вверх. Тента вела на поводу волнующегося Черного Ветра. До свободы оставалось лишь несколько шагов, но они так и не обрели ее.
В телепортационном центре их ждал незнакомец. Увидев его, Скилл не раздумывая натянул тетиву. Он не боялся ошибиться, потому что в Замке у него больше не осталось друзей, а кроме того незнакомец был облачен в балахон и прятал свое лицо — это сразу напомнило Скиллу о живых мертвецах Аримана.
Незнакомец лишь успел крикнуть:
— Постой!