- Я получила указания, и пыталась следовать им. И, по правде говоря, Дрей, я полюбила тебя. Думаю, любая женщина на моем месте полюбила бы. Но Сег... он...
- Ради самой себя, Тельда, забудь обо мне. Волнуйся о Сеге Сегуторио. Он даст тебе всю любовь и защиту, какую только может пожелать любая женщина.
Она подняла на меня глаза. К ним подступили слезы, серебристые и сверкающие.
- Но, Дрей... я была так глупа, а меня с детства приучили слушаться старших. Рактеры же требуют немедленного и безоговорочного повиновения. Но, Дрей...
Она пыталась добавить что-то еще, нечто такое, чего ей приходилось буквально выдавливать из себя. Но тут я услышал оклик Сега и обернулся. Он махнул рукой. Среди гама, криков и визга, воплей раненых людей и зверей, в беспрестанном лязге стали о сталь и стали о бронзу, я уловил только конец его фразы:
- ... сейчас и не теряя ни мгновения!
Бойцы Хуана перестраивались четко, точно английские гвардейцы. Теперь на нас сыпались стрелы с кремневыми наконечниками. Но у них хватало твердости пробить насквозь сверкавшую на нас бронзу и достать до сердца сквозь те самые щели в наших доспехах, таких щегольских красивых на вид.
- Уходим, Тельда! Залезай в седло. И помни, держись поближе к Сегу!
Она безвольно упала в мои объятия, вся дрожа и явно теряя силы.
- Но, Дрей... я должна тебе сказать! Я должна!..
Я держал ее в объятиях, а вокруг нас гремела и бушевала битва.
- Дрей... Делия не падала в озеро. Я этого не видела. А сказала это, чтобы заставить тебя забыть ее...
Никакой грохот и шум не мог оглушить меня сильнее, чем эти слова. Эта выдумка, эта ложь о падении Делии в озеро была главным и единственным источником всех моих страхов и терзаний. Если Делия не погибла тогда, то и сейчас наверняка по-прежнему жива. Я знал это. Я чувствовал это всеми фибрами души. Теперь уж никакой цинизм не мог удержать меня. Жизнь вновь обретала смысл. Делия жива - я верил в это. Она жива!
Лахвийские солдаты Хикландуна четко, как на учениях, подбежали к шеренгам нактриксов и вскочили в седла. Подразделения прикрывали отход, непрерывно осыпая неприятеля градом стрел. Ощущая прилив сил, подобный половодью при весенних оттепелях на севере, я вскинул Тельду в седло и сам вскочил на нактрикса. Сег уже гарцевал рядом.
Хуан громко выкрикивал приказы. На опустевшие обозные телеги погрузили раненых. Полк быстро построился клином. Я протолкался на его острие - с иронией думая, что именно на этом месте и желала меня видеть царица Лила, на месте где моя безрассудная храбрость будет воодушевлять и вдохновлять ее армию. И теперь я подчинился ее желаниям, в стремлении спасти жалкие остатки армии Хикландуна.
Мы устремились по травянистому склону, подобно сверкающей молниями грозовой туче. Гремели копыта нактриксов. Стрелы сталкивались в воздухе, сбивая друг друга. Нактриксы взвивались на дыбы и падали, увлекая за собой всадников, воздух дрожал от воплей людей, полулюдей и животных. Но мы рвались и рвались вперед, и тряска бешеной скачки не мешала невероятной меткости стрельбы, которой заслуженно гордятся лахвийцы.
Сег скакал рядом со мной. Его лук плавно и с неизменной ритмичностью сгибался и выпускал стрелы. Нактриксом он правил коленями, как и большинство жителей Эртирдрина; хотя некоторые хикландунские кавалеристы предпочитали собирать поводья в руку, которая держала лук. Я следовал примеру Сега, хотя мои навыки вели свое происхождение из тех далеких дней, когда я скакал с Хэпом Лодером и моими кланнерами по Великим Равнинам Сегестеса. Будь у меня сейчас за спиной фаланга вавов - мы бы раздавили этих харфнаров Черсонана, как бог черепаху!
Сег обернулся ко мне, его загорелое лицо раскраснелось. Все в нем дышало инстинктивной жаждой битвы. Но тут я увидел как его лицо изменилось, черты исказило выражение безграничного ужаса - и тут же сменилось фанатичной решимостью. При виде этого я сразу догадался, что случилось и мне не требовалось лично убеждаться.
Со страшным криком Сег развернул скакуна, сунул лук в сагайдак, жестоко пришпорил нактрикса и понесся назад.
А там позади, нактрикс Тельды получил стрелу в брюхо.
Девушка растянулась на траве чуть в стороне от следующего за нами клина кавалерии. В воздухе свистели стрелы. Стрелы вонзались в людей и зверей. Вслед за кавалерийским клином неслись, подскакивая на рытвинах, телеги, и лежащие на них раненые вскрикивали в такт точкам. Вздымалась пыль. Но я знал - во всей этой безумной сумятице, Сег видел только Тельду.
В тот самый миг, когда он добрался до нее, на нас обрушилось летучее крыло черсонангской кавалерии. Я увидел, как мелькнул обагренный кровью меч Сега, а затем они с Тельдой исчезли в свалке.
И где-то в этой мешанине из зверолюдей, топчущих нактриксов, рубящих мечей и колющих копий лежали Сег и Тельда.
Я подумал о царице Лиле и о своем месте на острие клина... но мы же отступали, а не атаковали видя уже близкую победу. Вонзив не менее жестоко чем Сег шпоры в бока нактрикса я погнал обезумевшего от боли зверя назад, туда, где только что исчез мой друг.
А на моем пути уже вставали, сверкая оружием, ряды харфнаров.
Стрелы срезали плюмаж с моего шлема. Кремневые наконечники стрел с лязгом отскакивали от моих доспехов. Я продолжал мчаться вперед - и тут одна глубоко вонзилась в шею моего нактрикса. Он по инерции сделал прыжок, перекувырнулся, и я вылетел из седла. Сделав кувырок, не выпуская меча, я поднялся на ноги и огляделся. Ни Сега, ни Тельды я в этом водовороте варварской свирепости не увидел.
А затем на какое-то время мир для меня утонул в черноте, пылающей огненными сполохами.
В этот период неясных движений и притупившегося восприятия я ощущал лишь адскую боль, заполнявшую все мое существо. Иногда сквозь этот красный туман пробивались отдельные образы. Помню голос, говоривший на общем языке Крегена; и потому понял, что это какой-то индиговолосый уллар говорит с черсонанским харфнаром:
- Подберите его. Этот нас немного поразвлечет.
Потом я почувствовал, что меня куда-то несут, затем холод ветра и звук бьющих по воздуху огромных крыльев. Боль у меня в голове стала хоть и едва-едва, но терпимой, и я пришел в себя. И оказался скованным по рукам и ногам цепями , прикрепленными к гранитной стене подземной темницы.