-Тельда и сейчас с царицей, в Палиновой Беседке...
- Я знаю это место! - прервал его Сег.
- Пожалуй, вы меня уговорили, - продолжал Юон. - Я войду в лупу утром, когда откроют ворота, и мы сможем войти в город.
Сега так и передернуло.
- Не думаешь же ты, что мы с Сегом будем смиренно стоять здесь и дожидаться, пока нам откроют ворота, а? - осведомился я.
Чародей кивнул. В его угрюмых глазах цвета темного вина плясали искорки озорного злорадства, что, вкупе с этим тощим и безгубым лицом, делало его похожим на странного ехидного гнома.
- Что же вы тогда сделаете, джикай? - спросил он.
Сег рассмеялся.
Как уже не раз говорилось, смеюсь я неохотно. И потому я просто встал, подошел к своему корху, с которого еще не снял трапецию и ремни, и начал готовить зверя к полету. Сег последовал за мной.
Когда все было готово, я обернулся к Юону.
- Тебе лучше лететь с нами - здесь бродят лимы...
Он покачал головой.
- Нет, джикай. Если вы одолжите мне одно из этих устаревших копий с кремневыми наконечниками, я обойдусь достаточно неплохо.
- Как пожелаешь. Нам-то эти копья в конце концов не понадобились. Никакого от них проку. Впрочем, от моих планов тоже.
- Дрей! - вмешался Сег.- Еще не все потеряно.
- Вперед!- грубо оборвал я его.
Так мы и оставили лахвийского чародея, сана Лу-си-Юона, вооруженного улларским копьем, ждать восхода обоих солнц Скорпиона и открытия ворот Хикландуна.
В нашу короткую экспедицию мы отправились вдвоем на одном корхе. И оба по очереди спрыгнули с трапеции на крышу дворца царицы, защищенную натянутой проволокой и веерами кольев, после чего отпустили нашего летуна на все четыре стороны. Мне все время мнилось, будто чьи-нибудь острые глаза, вглядываясь в розовый свет лун-близнецов с одной из многочисленных сторожевых башен, обязательно заметят нас. Но это меня пока не волновало. Мы неслышно спускались по стурмовой лестнице, и вскрывали ленковые двери мечами. А попадавшихся нам часовых не убивали - в конце концов, мы ведь были здесь в гостях.
Когда мы бесшумно крались так по дворцу мимо часовых, происходящее вовсе не казалось мне каким-то несообразным повторением совершенного в Пликле. Ведь на этот раз я не ощущал ни сильного трепета надежды, ни страха за мою Делию. Сейчас мы просто выполняли свой товарищеский долг. Тут я вспомнил, какие чувства испытывал бедолага Сег к этой черствой и пустой женщине, и вздохнул, гадая чего же я собственно желаю для этого своего сбитого с толку товарища.
Но по правде говоря, куда больше я переживал за Юона. Ведь я какой-то мере отвечал за него. Как мог хрупкий лахвиец устоять против страшного в своей свирепости дикого лима - хоть с копьем, хоть с голыми руками!
Нам попался молодой хикландунский стражник, одетый чрезвычайно нарядно. Богатый мундир, выдававший в нем копьеносца царицы, был украшен серебряными и золотыми пуговицами и пряжками. Он весьма любезно согласился нам помочь, когда Сег приставил кинжал к его горлу. Нас провели через дверной проем в длинный узкий проход, покрытый пылью и паутиной. В стенах там имелись отделенные друг от друга равными промежутками узкие щели, сквозь которые на пол падали лучи света. Увидев такое я мигом понял куда мы попали. Подобные помещения, похоже, являются неотъемлемым атрибутом иных дворцов - место для наблюдения, спрятанное за стенами покоев. Я и сам много раз пользовался этими галереями для слежки и, несомненно, еще не раз воспользуюсь ими в будущем По какой-то причине многие правители на планете Креген одержимы настоящей страстью к секретности и обожают припрятать в укромном месте наблюдателей, готовых в любой момент выскочить из укрытия и расправиться с тем, в чьем поведении промелькнет малейший намек на измену или готовность совершить убийство. Я сам много раз пользовался этими галереями... но не для той цели, для какой их строили.
Когда парень указал нам нужный глазок, Сег слегка стукнул его по голове, а я поймал его в объятия и бесшумно опустил на пыльный пол. Затем мы - Сег снизу, а я сверху, - припали к щели.
Нашим взорам предстало небольшое помещение, именуемое Палиновой Беседкой, которое удобно расположилось в одном из крыльев дворца. Первое, что привлекло мое внимание - раньше чем любая из женщин - это гравированное серебряное блюдо с кучей палин, ароматных, зрелых, сочных, освежающих. Я жадно облизнул губы.
- У царицы в руке кинжал! - прошептал Сег.
Мягкий свет заправленных самфроновым маслом светильников сиял сквозь тонкие, как облатка, абажуры из выскобленной кости и отражался от драгоценных камней в рукояти кинжала. По всей беседке ползали многогранники отраженного света. Острие кинжала мерцало, точно звезда. И эта ослепительная звезда парила над грудью Тельды.
Я ощупывал щель, очерчивающую закрытую дверь. Сег громко пыхтел, почти задыхаясь от волнения.
Тайная комната была обставлена с небрежностью непоказной роскошью. Низкие ложа покрывали меха лингов, то тут, то там валялись покрывала и подушки из пестрого шелка и атласа.
- Ты забываешь, что я царица!
- А ты забываешь, что я высокородная дама родом из Вэллии!
- Из Вэллии! Плевала я на твою Вэллию!
- Да что такое эта несчастная куча навоза, называемая Хикландуном? Моя страна - великая держава, объединенная под властью всемогущего императора! Мощь Вэллии - все равно, что лим по сравнению с жалким растом!
- Клянусь Хло-Хли! Ты поплатишься за эту наглость!
Я вздохнул. Девочки опять взялись за свое. Но бедняга Сег просто изнывал от переживаний.
На сей раз Лила нарядилась в длинное алое платье, очень обтягивающее в лифе и с разрезами по бокам, открывавшими ее длинные ноги. Волосы, грудь и руки усыпали драгоценные камни. Треугольник волос на лбу, приподнятые у висков брови и тени под скулами, как всегда, придавали ее лицу нечто сатанинское, но тут это не так бросалось в глаза. Во всяком случае сейчас, когда она спорила и вздорила с Тельдой. А Тельда... бедная Тельда... будь на моем месте другой человек, он, наверно мог бы посмеяться над ней сейчас, зная все известное мне об этих двух дамах. Тельда стояла перед царицей, ее запястья были связаны за спиной золотым шнуром. Короткая драная сорочка коричневого цвета, криво висевшая у нее на плечах, оставляла голыми ее полные бедра. И все же она вызывающе подняла голову, и я невольно восхитился ей, несмотря на все произошедшие между нами нелепые сцены.
- Я знаю, почему ты стала такой крамфихой! - бросила теперь Тельда в лицо Лиле. Лицо же у нее самой раскраснелось, глаза ярко горели, а грудь вздымалась и опускалась, словно море в Оке Мира, после того как пройдет рашун. - Это из-за моего Дрея! Ты домогаешься моего Дрея Прескота!
- ТВОЕГО Дрея?!
- Да! Знала бы ты, что мы друг для друга значим! Я люблю его! И теперь, когда принцессы-магны больше нет, он тоже полюбит меня! Я знаю...
- Да что ты можешь знать, растиха?! Что ты можешь предложить ему? Я царица! Царица во всем блеске, царица великого города и великой страны...
- Окруженной врагами, жаждущими вырвать тебе сердце!
- Они могут этого желать... но никогда не добьются. Я могу предложить Дрею Прескоту все - а ты ...
Тельда откинула назад свои темно-шатеновые волосы, и с ее пухлых губ сорвался самый презрительный смех.
- Ты! - выдавила она сквозь смех. - Тощая драная растиха вроде тебя! Дрею Прескоту нужна женщина, настоящая женщина!
Рука Лилы задрожала. Кинжал рассыпал огненные искры по стенам покоев.
- Ты - просто большой толстый ком сала! Дрею нужна женщина, полная огня и страсти, способная встретить его грудь грудью, дух на дух!
Сег положил руку на потайную панель. В эти минуты я искренне сострадал своему товарищу.
Резкий стук в дверь напротив заставил Лилу обернуться. Она на миг застыла с занесенным в руке кинжалом, похожая на разъяренную кошку. Этот же стук остановил и Сега, который уже был готов толкнуть панель. Дверь открылась, маленькая рабыня в серой юбке с золотыми полосками прошмыгнула внутрь и немедленно преклонила колена. Вслед за ней вошел советник Орпус. Его могучее бородатое лицо выражало крайнее воодушевление. Колыхнув своими роскошными одеждами, он отвесил глубокий поклон. Озаренные пламенем светильников, перстни на его пальцах так и рассыпали искры.