– Поняла, поняла! – завопила она, когда Хортица примерилась тряхнуть ее снова. – А как же Богдан там без нас…
Рык Хортицы сквозь стиснутые зубы заставил содрогнуться не только Таньку, но и небо, и землю.
– Хорошо-хорошо! А сама ты не можешь? А, ну да, у тебя же пасть занята… мною… – лепетала Танька, одновременно судорожно пытаясь прикинуть в уме, сколько же туч ей надо опорожнить, чтобы загасить бушующее вокруг пламя.
Болтающаяся в пасти у крылатой собаки светловолосая ведьма вскинула руку, молясь, чтоб ершик от унитаза сошел за волшебную палицу чаклуна-тучевика. В воде-то его мочили!
– Туча, Туча, красная девица! – забормотала Танька. Нет, одной мало будет… А, ладно, небольшой потоп все-таки лучше большого пожара, – решила ведьмочка и почти без остановки затараторила:
Танька попыталась изобразить в воздухе поясной поклон. Вышло плоховато, но она старалась.
Пронзая тучи сразу во многих местах, промелькнули извилистые разряды молний. В образовавшихся дырах на мгновение возникли два лица – деды с кудлатыми, клубящимися бородами. Две пары прозрачных, как вода, глаз нашли в воздухе ведьму – свисающую из собачьей пасти и вооруженную самой необычной палицей, какую им случалось видеть. Над пылающим лесом повисла тяжелая предгрозовая тишина… Внезапно разразившаяся раскатами грома, удивительно похожими на раскаты могучего двухголосого хохота.
Сверху хлынули плотные потоки воды, будто чьи-то ручищи враз выжали громадные губки. Тучи таяли, вода обрушивалась на огонь, вбивая его в землю. Поезд шипел и испускал пар, словно его окатили из гигантского ведра. Очутившаяся прямо под тугими, как резиновая дубинка, струями, Хортица с истошно визжащей Танькой в зубах отчаянно лавировала между хлещущими с небес водопадами. Рванув круто вверх, она проскочила сквозь облако, тут же истаявшее вокруг нее, отдав всю имеющуюся в нем воду. Поднялась дальше, стремясь оказаться выше туч.
Почти у самого ее носа пролетело все еще судорожно дергающееся отрубленное щупальце с семафорящим короткими багровыми вспышками здоровенным глазом.
Того, что случилось дальше, Хортица не поняла. То ли дрыгающаяся у нее в пасти Танька случайно подцепила эту гадость, то ли та сама на лету зацепилась подруге за руку, но глазастое щупальце в одно мгновение вдруг оказалось обмотанным вокруг Танькиного запястья, как живой и довольно противный браслет.
А сама Танька деловитым тоном, будто не она только что орала как резаная, распорядилась:
– Отпусти меня! Я уже сама могу!
Хортица нерешительно разжала челюсти, готовая в случае чего подхватить падающую ведьму. Но та ловко извернулась в воздухе, оседлала свой ершик и погнала его по спирали все выше и выше к следующему слою облаков. Хортица неслась за ней. Далеко лететь не пришлось. Почти сразу перед ними мелькнул сполох алого плаща и блеснул меч, врезаясь в дергающееся и мельтешащее переплетение точно таких же щупалец с глазами, как то, что сейчас красовалось на Танькином запястье. Только эти были еще не отрублены и в ответ на удары здухача вовсю поливали огнем – непрерывно промахиваясь, когда атаковавший справа воин сновидений вдруг перемещался влево и тут же обрушивался сверху… Никогда Хортица еще не видела его таким быстрым! Она только примерилась сама налететь на этот пучок щупалец – пока те по здухачу стрельбу глазами ведут, самое время парочку скусить! – как вдруг воин с неуловимой стремительностью метнулся с линии огня, взмахнул плащом и… враз накрыл своего противника! Еще и стянул края, будто в мешок увязывал!
И тут же стрелой прянул в небеса, волоча мешок за собой.
Внутри взревело! Прожигая дыры, во все стороны ударили языки багрового огня… Но здухач продолжал упорно забирать вверх, не обращая внимания на орущий, плюющийся огнем мешок.
Один только раз здухач вильнул в сторону: когда черная тень искаженным крестом легла на облака и пришлось отчаянно метнуться вбок, уворачиваясь от турбин самолета.
Стальная махина отделила здухача и его добычу от безуспешно догоняющей их крылатой борзой. Самолет скрылся в густом киселе облаков. Хортица зависла в воздухе, пытаясь разглядеть в простирающейся над ней беспредельной черноте неба мелькание алого плаща. Но тот уже усвистел невесть куда. Только сейчас Хортица ощутила, как бесконечно холодно на этой страшной высоте и как мучительно работают ее могучие легкие, пытаясь вытянуть из разреженного воздуха лишнюю каплю кислорода. Танька на своем ершике все еще упорно порывалась вверх. Придумала тоже: здухачу холод не страшен, не то что живому телу – вон, посинела вся, тронь ее, зазвенит, как сосулька! Обогнав ведьмочку, гигантская борзая властным взмахом крыла погнала ее обратно вниз.