– Леночка, открой. Это я, Игорюня, – сквозь улыбку проговорил он слащавым голосом.
– Здесь я не Леночка, а Алена, – из дверей выскользнула молодая женщина в мешковатом сером платье. – Тише ты. Молча заходи.
Игорь разулся у порога и вошел в коридор. Под низким потолком витал пресный запах овсяной похлебки. Между крючками для одежды болтались связки трав, отпугивающих вредных насекомых.
Алена. От этого имени пахнет манной кашей. Фу! Детский сад! Надо же было так себя изуродовать! Добровольно исковеркать свое прекрасное имя, будто ластиком стереть яркую внешность и загубить жизнь в глухомани! Вот еще, нашлась отшельница!
Вспоминать Леночку – предпочитавшую яркий макияж длинноногую блондинку в мини-юбке и облегающей полупрозрачной блузке, Игорь не умел без неприличных фантазий. Он и сейчас хотел вкусить клубничную сладость ее соблазнительных красных губ, обнять ее стройную талию, почувствовать, как ее длинные красные ногти впиваются в его спину… Его желание не погасил унылый вид деревенской бабы с бесцветно-русыми волосами, загорелым веснушчатым лицом и бледными губами, как будто сдувшимися в тонкие полоски.
– Я ужасно соскучился. Давай, как раньше, а? – подхватив женщину, как будто завернутую в мешок, на руки, Игорь потащил ее наугад в первую комнату, где найдется кровать.
– Перестань! – воскликнула Елена, шлепая его по рукам. – Отпусти меня. Я замужем.
– Ты вышла за неандертальца – фермера? – возмутился Игорь, бережно поставив ее на ноги. – Я знал, что нельзя отправлять тебя на хутор. Нужно было подобрать тебе другое убежище.
– Но я люблю Матвея. Я вышла замуж по любви, и у нас скоро родится ребенок, – Елена положила руку Игоря за свой округлившийся живот. – Я сделала сознательный выбор. Не сердись.
– Значит, ты остаешься здесь навсегда?
– Похоже на то.
Скромная улыбка Елены окончательно выбила Игоря из колеи.
– Тут есть нормальная бритва? – он ощупал недельную щетину и заметался по коридору, открывая все двери подряд.
– Старый женский станок в ванной. Принесу тебе его позже. Ты сначала поешь, – Елена успокаивающе взяла его за плечо. – Я сварила овсянку с тертым сыром и гренками.
– “Доширак” нигде не завалялся? – у Игоря свело живот при мысли о пресной еде с неаппетитным душком.
– Нет, чипсы тоже давно съедены. Для тебя пожарю на второе баранину, – проводив гостя в тесную кухню, половину которой занимала огромная печь, Елена вытащила ушатом из духовки глиняный горшок и поставила в печь для разогрева залитую маслом сковороду. – Тебе сделать с кровью?
– Конечно. У меня тотальный упадок сил, – Игорь сел возле окна и уперся локтями в маленький стол, накрытый тряпичной скатертью. – И первого не надо, пожалуйста.
– Как скажешь, Игорек, – в брошенном искоса взгляде Елены проскользнула прежняя озорная искра.
– Чем ты занимаешься, кроме домашнего хозяйства? У тебя есть хобби? Я не имею в виду вязание крючком, – глотая слюни, Игорь слушал треск масляных пузырьков на сковороде и вдыхал долгожданный мясной запах.
– Я биолог по образованию, если ты не забыл, – напомнила Елена. – Изучаю редкие виды местной фауны, пишу соответствующие труды. Мне здесь нравится. В анларской миссии много плюсов. Тут безупречная экология, приветливые жизнерадостные люди. Никто друг на друга не кидается из-за пустяков. А в Москве, как бы тебе объяснить, сам воздух наэлектризован взаимной ненавистью. Всем как будто слишком тесно. Обязательно кто-то кому-то мешает.
– Разве ты не скучаешь по скорости ночной МКАД? Не хочешь порулить своей розовой козявкой?
– Лошадки, знаешь ли, душевнее. Они понимают слова, а не силу движений руля и педалей газ-тормоз, – Елена подала на стол полусырые ломтики баранины в глубокой белой тарелке. – Приятного аппетита, Игорек.
– Спасибо. Это то, что мне надо, – стремление Елены угодить Игорю вынудило его отказаться от чтения ей морали на тему: “Пропащая душа”.
– У тебя еще сохранился передатчик Отдела? – Игорь смог заговорить только после третьего куска баранины.
– Он лежит в сундуке с постельным бельем и ночнушками, – почувствовав его тревогу, Елена встрепенулась по-птичьи, хоть и была медиумом, а не оборотнем. – На самом дне.
– Сейчас же принеси его и сожги, – Игорь не донес кусочек мяса на вилке до рта, вернул его в тарелку.
– Зачем? Пусть лежит на всякий случай.