— Сам не знаю, — пожал плечами генерал. — Сам того не ожидал. Будто в бессознательном состоянии был каком-то… Помню только смазанные картины… То ползу, то пригибаюсь, то затаившись смотрю как часовым на КПП отрезают пальцы на руках и ногах такие же ребята в такой же форме. А потом дня два валяюсь в лесу…
Сивушов опять замолчал. Рассказывать дальше не хотелось. Сплошная боль для ума и сердца. Но рядом вот сидит друг, который ждет продолжения и который не раз спасал его шкуру в сложных ситуациях. А потому, тяжело вздохнув, Сергей Никифорович продолжил:
— Нашли меня наши, ВДВешники. Их часть стояла неподалеку от «почтового ящика». Здесь же, где мы сейчас базируемся. В общем, к ним прибежали местные жители и рассказали про выстрелы. И ребята решили посмотреть, что к чему там, в этом «ученом» городе. Снарядили тревожную группу и отправили в Архангельск — 79. Она, конечно же, была разгромлена еще только на подъезде к городу. Двадцать пять мальчишек пополнили ряды жертв этого проклятого города. Тогда три батальона на трех десятках БМД и в полной боевой выкладке двинулась к городу. К ним на подмогу пришли еще два десятка танков из ближайшей танковой бригады, дислоцировавшаяся неподалеку отсюда. Взяв город в кольцо, десант покрошил «черноглазых» в капусту, оставив после себя только остовы обгоревших БТРов, которые никак не могли соперничать с Т-72.
— А как же правительство? — глаза полковника взлетели к макушке от изумления.
— А что правительство? — покривил губы генерал. — Списали все на утечку ядохимикатов. Мол, помутились разумом все людишки и одни других перестреляли. Вот и всё!
— Но… — полковник с минуту посидел молча, — а как же Петр и Манцур? Они же ведь живы остались!
— Понятия не имею, — пожал плечами Сивушов. — После штурма города, туда другие «яйцеголовые белохалатники» понапригоняли всяких передвижных мобильных центров с антеннами на крышах и стали гасить какой-то сигнал, который, по их словам, мог влиять на разум человека даже не инфицированного сывороткой Б-12. На третий день всего этого бедлама, группа разведчиков ВДВ наткнулись в лесу, неподалеку от города, на двух пацанят, которых быстро доставили в штаб. Там же была найдена то ли воздухозаборная шахта, то ли еще какая-то труба, но она уходила именно в лаборатории. Ее сразу же обрушили, истратив добрых пятьдесят килограмм пластида.
— А дети? — не выдержав, перебил друга полковник.
— А что дети? Обследовали их. Вроде все было в пределах нормы. А потом отправили в военное училище, а потом к тебе пригнали, в рядах желающих служить в спецназе. Вот и вся история.
— Мда-а-а, дела-а-а… — задумчиво протянул полковник.
Внезапно к генералу подбежал один из молоденьких лейтенантов, и отдав честь, что-то торопливо зашептал на ухо начальнику. Лицо Сивушова все больше и больше хмурилось и Шишков на сто процентов был уверен в том, что разговор идет если и не о Дире, то точно об этом проклятом городе куда Петр и отправился.
— Спасибо, можете идти, — отпустил лейтенанта генерал и быстро развернулся к Шишкову. — Проблемы у нас! Очень большие проблемы!
— Что еще такое? — насторожился Лев Николаевич.
— Эти гребаные чинуши отправились в город не одни, а с охренительно здоровенным отрядом ОМОНа в придачу! А совсем недавно, проводившие в том районе учения группа боевых вертолетов недосчиталась одной «вертушки» Ка-52, который, словно призрак, исчез с радаров в мгновение ока!
— Твою мать! — обреченно выдохнул Шишков.
— Ага, не то слово!
— Мы должны немедленно послать отряд на выручку Петру! — вскочил со своего места Лев Николаевич.
— Куда разогнался? Ночь уже на дворе! Сейчас бессмысленно что-либо предпринимать! — остудил пыл своего подчиненного генерал.
— Почему? — удивленно воззрился на него полковник.
— Да потому что Петр сам не дурак, что бы соваться туда ночью! — ухмыльнулся Сивушов. — Уж поверь мне, Дир знает, что он должен делать.
— Но как же… — попытался было возразить Шишков.
— Утро вечера мудренее, Лева. Утро вечера мудренее…
…Сидя перед небольшим костерком, Дир все же не забывал о мерах предосторожности, и стараясь не глядеть на яркие язычки пламени, быстро уплетал второй сухпаек. Экономить он не видел смысла, тем более что их ему добрый наставник отвалил штук двадцать, если не больше. Не ленясь, перед ужином Дир умело расставил по периметру пять штук мин и растяжек, памятуя о том, что «чем сильнее устал, тем больше мин надо ставить». Этому принципу обучал их с Манцуром полковник Шишков, будучи в то время еще только майором, а затем подполковником. «Огонь заберет глаза, а тьма твою жизнь», «оставил небольшой огонек, жди гранат мешок» и т. д. и т. п. Много у полковника было разных поговорок собственного сочинения, чего уж тут говорить. Дир с наслаждением вспоминал былые дни, когда они втроем, а потом и вдвоем, выполняя порой безумства, достойные только безмозглых героев американских боевиков, рубили в капусту врагов своей Отчизны. Нет, не об убийствах вспоминал сейчас бывший боец спецназа ГРУ, не о той боли, которую причинял другим людям. Он вспоминал об этом драгоценном «плече» рядом с собой. На которое он мог всегда положиться и опереться и, которое в свою очередь, могло опереться и на его собственное плечо. Он с улыбкой вспоминал своего друга, которого уже больше не было на этом свете, как и не было его на том свете, если верить Белому Ворону.