Боровицкий вышел на крыльцо и с силой вдохнул в себя свежий утренний воздух. Нет, с ума он пока окончательно не сошел, но интуиция навязчиво подсказывала, что сюрпризов больше не будет. А Петр привык доверять ей. Но все же в дом, где ночевал, он вошел не в развалочку, а по всем правилам штурмового отряда. Ничего. Рюкзак на месте, все на месте, кроме… ТРУПА! Трупа не было! Быстро подойдя к месту, где пятью минутами раньше сидел якобы «Манцур», Дир тщательно осмотрел его. Опять ничего. Ни следов обуви, ни черта. Тем более следов того, что тело мог утащить кто-то еще. Внезапно для себя самого Петр поднял взгляд чуть выше и вздрогнул. Стена была залита кровью. Дир вытянул руку и коснулся ее двумя пальцами, поднес к глазам и тут же отпрянул. Кровь, на глазах у изумленного спецназовца, из красной начала превращаться в черную, источая зловоние и маленькими черными шариками, похожими на ртуть, падала на землю. Боровицкий поспешно ухватился за рукоять шаманского ножа. Все верно! Рукоятка пылает огнем! Дир быстро вытер остатки крови о бревна, схватил рюкзак и кинулся вон из дома…
…Спустя час, сидя на крыше пятиэтажки, первой при въезде в город, Дир хмуро оглядывал окрестности через снайперский прицел. Мрачные зевы окон старых, облупившихся домов, словно вынырнувших из самого чрева Ада, с неприязнью глазели на пришельца из другого мира. Мира живых. Старый советский асфальт давно уже перестал бороться с травой. Тут и там молодая поросль с неотвратимостью и упертостью танка взламывала прочную плоть дорожного покрытия, изредка черневшего небольшими провалами, которые явно образовались от взрывов. Весь этот постапокалиптический образ дополнялся еще двумя ржавыми остовами разорванных в пух и прах БТРов, среди обломков которых Дир четко и ясно разглядел белевший среди сочной травы человеческий череп. И опять мир этого проклятого города выглядел вполне мирно и сонно. И только Дир видел, как город, словно слепое пятно, закрывается от солнца своей собственной тенью. Как маленькие узкие улочки разветвлялись и опять сходились друг с другом, словно вязавшие своими телами хитрые узоры ядовитые змеи, готовые увести случайного путника прямо в лапы Смерти, чья коса, уже давно умытая кровью, требовала все больше и больше кровавых подаяний.
До центра города, как помнил Петр, всего пара кварталов, и эти пара кварталов обещали стать весьма трудными на пути ветерана спецназа. Снайперов, на первый взгляд, не было. Но Дир был уверен, что они есть. Никакая группа ОМОНа не обходилась без снайпера. А это означало наличие, пусть не смертельных, но весьма сложных проблем. Опытного снайпера не так-то просто найти, а уничтожить бывает порой почти невозможно без наличия под рукой хотя бы пары танков. Которых у него как раз и не было. Вдруг, в одном из окон трехэтажки, стоявшей напротив, что-то промелькнуло. Стрелять Дир не стал, он не хотел раньше времени быть обнаруженным, а поэтому опрометью кинулся к лестнице вниз. Преодолев лестничные пролеты в полминуты, Петр ящеркой пересек дорогу и грубо вынес дверь подъезда, которая была явно закрытой. Трухлявое дерево подалось без проблем, и уже через секунду боец опять несся по лестнице, только теперь наверх. Перед последним пролетом Дир остановился и по-кошачьему бесшумно двинулся наверх, небритой щекой ощущая теплое прикосновение приклада автомата. На линию огня медленно «выплывали» два дверных проема. Одна дверь, судя по положению, была явно открыта. Не выбита и не взломана, а именно открыта. И этот факт не очень обрадовал спецназовца. Дир быстро пересек лестничную площадку и несколько раз дернул за ручку вторую дверь, убедившись в том, что она надежно заперта. Развернувшись к первой двери, Петр со всей силы ударил ее ногой в середку, целясь ближе к петлям. Как и ожидал боец, дверь с тяжелым стуком сорвало с петель и она со всего маху ухнула внутрь квартиры. «Обычная двушка» — коротко пронеслось в голове ветерана и он рванулся с места вглубь помещения. «Первая комната — чисто! Вторая — чисто!» — словно отстрелянные гильзы, проносились фразы в голове бывалого военного. Планировку данных помещений ему вбили в голову еще на полигоне, когда он, будучи «зеленым» юнцом, с языком на плече старался не отставать от матерого подполковника Шишкова. «А вот тут должен быть небольшой выступ» — увидев небольшой угол, выпиравший острым боком на пути разведчика, Боровицкий двинулся было вперед, но здоровая волосатая рука, появившаяся из ниоткуда, мгновенно выхватила из его рук автомат и врезала второй в челюсть. Не ожидавший ничего подобного боец кубарем откатился к противоположной стене, все еще не веря в то, что человек может обладать такой зверской силой. Впрочем, долго разлеживать ему не позволили. Петр едва успел увернуться от автоматной очереди, резанувшей старые обои как раз над головой ветерана. Прислонившись к стене, Дир заученно протянул руку к гранате. Секунда, и тело уже неслось за посланной в сторону противника гранатой с не выдернутой чекой. В отблеске случайного луча Дир успел увидеть округлившиеся за маской от полнейшего ужаса глаза, смотрящий в другую сторону ствол автомата, а следующее движение спецназовца было легким и непринужденным. Правая рука на автомат, левая в кадык. Противник с жутким хрипом согнулся, невольно давая знать Диру, что удар прошел как надо. Быстрое движение рукой к ножнам, глубокий порез у основания черепа, легкий поворот ножа и клинок уже в глазнице врага. ОМОНовец всхлипнул и, обмякнув, осел на пол. Петр вытащил из его головы нож, стараясь не запачкаться хлынувшей кровью, и, обтерев лезвие, аккуратно вложил нож обратно в ножны. Обыскивать тело было глупо. Ничего важного этот парняга при себе иметь не мог. Да и зачем ему лишние сведения? Поэтому Дир, недолго думая, подхватил с пола автомат, журя себя за такую расслабленность, и пошел к выходу, мурлыча себе под нос что-то новое, услышанное совсем недавно на базе ГРУ. Планировку таких домов им и правда вбивали в голову так, что бы могли ориентироваться даже с закрытыми глазами, ночью и без освещения. А этот небольшой выступ, на его, Петра, памяти, несколько раз сажал в лужу даже бывалых бойцов, которые на аттестации, то ли от волнения, то ли от излишней, наоборот, расслабленности совершенно забывали про эту «ахиллесову пяту» и выскакивающий оттуда курсант разом ставил на более опытном «зачетнике» жирный крест. С ним и Манцуром этого ни разу не случалось, но и повторять дважды для них необходимости не было. Жить захочешь, все запомнишь!