— Как тебе мой план?
— Да я сам того же мнения придерживался, — ухмыльнулся Сивушов и острым взглядом мазнул по лицу Шишкова, — А ловко ты про ту штуку с ангара вспомнил! Сколько себя помню, на ней вечно либо сидели, либо орехи кололи, либо в карты играли.
— Сам не знаю, как на ум пришло, — развел руками старый вояка.
— Ладно, решено! — генерал поднялся со своего места и протянул полковнику руку. — За дело!
— Ну что, ребята? — бодрым шепотом поинтересовался полковник Шишков, проходя мимо рядов изготовившихся к атаке спецназовцев. — Как оно? Которое это самое?
— Замечательно, товарищ полковник!
— Сойдет…
— Жрать охота, товарищ командир! — нестройной пронеслось по рядам вооруженных людей, под покровом темноты укрывшихся под кирпичным забором, рядом с главным КПП.
Сам Лев Николаевич, без бронежилета, в одной разгрузке с автоматом в руках, пробирался ближе к воротам, готовясь в решающий момент повести за собой своих людей. Там его уже ждал генерал, тоже без бронежилета, с автоматом на плече.
— Ну как? — шепотом поинтересовался Степан Никифорович, пытаясь через непроглядную темноту рассмотреть всю шеренгу притихших за его спиной, бойцов.
— Да все нормально, Степа, не волнуйся! — похлопал по плечу друга полковник. — Все как в аптеке! Сейчас ждем условного сигнала во-о-он от того ангара и сразу в штыковую!
Сивушов внимательно посмотрел в ту сторону, куда указывал Лев Николаевич. Ага, ангар радио-технической подготовки. Вот… вот… выносят пара человек, в темноте больше похожих на призраков, какой-то черный квадратный короб. Быстро растягивают провода, торопятся, спотыкаются.
— Приготовиться! — жутким шепотом скомандовал полковник, отмечая с какой молниеносной скоростью его приказ разнесся по всем рядам солдат. Внезапно яркая вспышка осветила весь периметр, по воротам и находящемуся за ними БТР-у было произведено сразу три выстрела, которые словно игрушку отбросили тяжелую машину метров на пятьдесят вглубь базы.
— Нападение! — разрезал опустившуюся на землю тишину до жути визгливый голос из рупора, прикрепленного под крышей здания казарм.
— Вот едреный дух, мать твою! — выругался генерал, скидывая с плеча автомат. — Всем к бою!
Теперь и за стеной воздух содрогнулся, потревоженный дикими и страшными криками «УРА!», после чего до спецназовцев донесся отчетливый грохот сотен кирзовых ботинок. Вдруг, так же неожиданно, вспыхнули фонари двух танков Варягина и громкий, веселый голос капитана, передергивавшего затвор крупнокалиберного пулемета на башне своего танка, оповестил:
— Горите в аду, товарищи воздушные чекисты! — и тут же обе боевые машины дали залп по противнику, от которого одна «восьмидесятка» лишилась башни, посредством детонировавшего боекомплекта, а башня второго танка, описав круг в триста восемьдесят градусов, опустила ствол вниз и застыла, не подавая никаких признаков жизни.
— За Родину! За Сталина! — завопил вдруг Сивушов и кинулся за угол, в разбитые ворота.
— Пошли, ребята! — тоже заорал полковник и бросился в пролом вслед за старым другом.
Сзади послышалась тяжелое тарахтение пулемета и пролетевшие буквально над головой пули, буквально скосили первые ряды нападавших ВДВшников, разрывая их на куски и при этом не зацепив никого из оборонявшихся. «Закончится все, полковника капитану дам!» — подумал Сивушов, одним ударом повергая на землю первого десантника.
На удивление, больше не раздалось ни единого выстрела. Как будто, среди случайных противников было достигнуто соглашение, по которому бой являлся исключительно рукопашным. Спецназ и десант, сойдясь в смертельной схватке, и не думали давать друг другу пощады. Изредка пролетавшие над головой танковые снаряды, не пугали, а скорее подначивали, подпитывали обе стороны конфликта, заставляя их, даже смертельно ранеными, снова и снова орудовать саперными лопатками, ножами и автоматами, нанося друг другу страшные раны. Несмотря на подготовку ГРУ-шников, силы оказались все-таки не равны. Да и сил противника оказалось куда больше на этом участке обороны, чем предполагалось ранее и поэтому, таявшие ряды защитников базы, вынуждены были отойти за стену, перейдя к огневому противостоянию.
Шишков, таща на себе раненого сержанта, успел укрыться за стеной прежде, чем первые автоматные очереди успели пронзить, прикрывавших отход основных сил, бойцов спецназа. Из здания казарм тут же ударили пулеметные расчеты и снайперы, оставив корчиться на земле в муках около полутора десятка человек, в форме ВДВ. Слух самого полковника, смог, сквозь грохот взрывов и стрельбу, услышать звуки усиливавшейся канонады и с южного и западного направления. Быстро повернув голову в сторону Штаба, взор Льва Николаевича с немой болью отметил одну горящую «семьдесятдвойку» и вторую, которая успела схорониться за «трупом» сородича, хотя и имела на корпусе три свежих вмятины. На первом танке, охваченном пламенем, догорал труп капитана Варягина, распластанного на башне его любимого стального друга и товарища.