— Здорова, что ли, братцы кролики! — с ехидной улыбкой прокричал спецназовец, первой очередью укладывая на землю ближайших мертвяков. Подкошенные пулями конечности не смогли боле выдерживать вес разлагавшихся тел, и первые ряды трупов с тихим чваканьем начали заваливаться на старый асфальт, и подниматься они вроде не думали, к тихой радости Петра, но вот поползли к своей жертве весьма резво. Поэтому Боровицкий предпринял тактическое отступление обратно в свой «старый замок», заманивая за собой как можно больше этих нечастных, бывших когда-то людьми. Перейдя снова на «одиночные», Боровицкий не старался тратить боезапас, используя выстрелы лишь как фактор раздражения для противника и отстрела самых «ретивых» трупов, если так можно выразиться. Добравшись, таким образом, до третьего этажа, где еще полчаса назад ветеран преспокойно спал, Дир, пятясь задом, изо всех сил старался ни за что не зацепиться и не упасть на радость этим мерзким тварям, которые медлить не будут и сожрут его, некогда бойца спецназа ГРУ, с потрохами и сразу. Поэтому, резким рывком перебросив опустевший автомат за спину, Петр обоими руками дернул кармашки разгрузки, в доли секунд отделяя две чеки от осколочных гранат и посылая их в гущу разлагавшихся тел, уже почти дотронувшихся своими вытянутыми руками до кителя бойца. Затем, Боровицкий, развернувшись к окну, сделал упор двумя руками о подоконник, и сильным толчком обеими ногами перебросил свой вес за оконный проем, моля всех богов о том, что бы ладони не соскользнули с крошившегося под пальцами кирпича. Потом, буквально секунды три, он слышал невнятное бормотание по ту сторону стены, а в следующий миг здание сотряслось от сильного толчка и оглушительного грохота, выбросившего в окно кучу мусора вперемежку с окровавленными кусками тел. Петр, не услышав вслед за этим фейерверком никакого продолжения, уже успел пожурить себя за столь дурацкий план, который провалился с треском, но через секунду пятиэтажное здание сотряслось еще и еще, волна грохота понеслась вниз, к выходу, выливаясь на улицу непередаваемым воем и жуткими криками трупов, которым, к огромному удивлению разведчика, вдруг не стало чуждо такое чувство, как страх. Мины, установленные опытным диверсантом на каждом этаже, сделали свое дело, но старый советский дом стоял недвижимо, не позволяя своим частям развалиться по разные стороны даже от детонации таких мощных военный средств быстрого убийства. Подтянувшись и перевалившись через край оконного проема, Дир поспешил спуститься, перед самым выходом посылая еще одну из осколочных гранат наружу, что бы прочистить себе путь. Схоронившись за прочным советским косяком, Петр рванул наружу на всех парах, как только грянул новый взрыв. На бегу, он расталкивал мертвецов, поливая их огнем из автомата, до тех пор, пока не кончились патроны и тогда, перебросивший его опять на плечо Петр, взялся за пистолеты. Скрестив руки на груди и наклонив голову, краем глаза следя за своим направлением, массивная фигура прибавила темп, стопроцентно снося все на своем пути. Пару раз чуть не споткнувшийся, в разводах смердящей крови, боец выметнулся на площадь, краем глаза отмечая то, что омерзительно-кровавая дорожка тянется из какой-то шахты, спуска вниз, расположенного в самом центре площади. Достигнув этого прохода в доли секунд, Петр все-таки поскользнулся на чьих-то внутренностях, притаившихся на лестнице, и кубарем покатился вниз, подвывая временами, когда больно ударялся о выступы ступеней то спиной, то сломанными ребрами. Сцепив зубы и шипя про себя что-то непонятное, Петр бросил взгляд за спину, на сам проход, в котором заново появились сутулые фигуры этих тварей, но спускаться за своей жертвой они не посмели, и, как с первого взгляда определил спецназовец, просто встали вокруг спуска единой живой стеной, не пропуская и не выпуская никого, кто мог возжелать войти, а тем более выйти из этого смертельно опасного места. Сменив магазин автомата на новый, Дир скинул с плеч разгрузку, оставляя при себе только ножи, пистолеты с парой обойм для каждого, автомат с запасным магазином и две гранаты Ф-1. Внутренне чутье давало смутные знаки, которые Петр понимал всегда и однозначно, и в данный момент они указывали на то, что «лимончики» еще сослужат своему хозяину не последнюю службу. Разведчик глянул последний раз вверх по лестнице, где снаружи, на фоне начавшего светлеть от восходящей Луны небе зловеще выделялись, облитые лучами Солнца Мертвых, живые мертвецы, невидящими глазами уставившиеся вглубь спуска. Пожав плечами и сделав себе укол стимулятора, Петр перехватил автомат поудобнее и начал двигаться вперед, в сплошной темноте, уводящей, казалось, своего случайного путника прямиком в чрево самого АДА! Шаг за шагом, преодолевая метр за метром, ветеран все сильнее ощущал чувство тревоги, стремившееся перейти в панику и гнать своего хозяина прочь от этого жуткого места, от которого кровь стыла в жилах, превращаясь в хрустящие льдинки, готовые вот-вот прорвать тонкие стенки сосудов и вен и хлынуть наружу, дабы попытаться впитаться в этот холодный бетон, к котором даже за тридцать с лишним лет не возникло и трещинки. Но стальные, вытерпевшие все ужасы войны, нервы были зажаты в «стальной кулак» разума Петра, который не давал низменным повадкам человека затуманить взор боевому опыту и своему сознанию.