— Застряли они там надолго! — Степан Никифорович указал большим пальцем левой руки себе за спину, где слышалась канонада нелегкого боя. — Засада хоть и малочисленная, но человек тридцать уже отправила к праотцам!
— Наши? — уточнил полковник.
— Нет! Сплошняком «краповики»! — покачал головой в жесте отрицания генерал. — Я нашим сказал не вмешиваться и сидеть тихо!
— Отлично! Теперь главное — это долететь до центра города! — успокоился Шишков.
— Долетим! Это не проблема! — улыбнулся Степан Никифорович.
Пять минут колонна бронетехники с личным составом кружила по достаточно широким улицам, сверяясь с озвученным планом генерала и все ближе и ближе подтягивалась к центру города Архангельск — 79.
Полковник вновь ушел в свои нелегкие думы, а вот его начальник и друг напротив, все сильнее и сильнее стрелял по пустым оконным проемам проносившихся мимо многоэтажек взглядом опытного военного. Он даже сам не смог понять, что заставило его ухватить сидевшего позади него Шишкова за лацкан шинели и дернуть изо всех сил с БТР-а с криком: «Ложись!». Где-то рядом злобно прошипела пролетающая мимо граната, выпущенная из РПГ-7. Взрыв раздался совсем рядом с «коробочкой», на противоположной от командования стороне бронетранспортера. Сразу же, заглушая рев моторов, голоса раненых бойцов залились в крике ужаса и страшной боли. Не поднимаясь на ноги, генерал и полковник быстро проползли к лежащим на земле раненым и принялись оттаскивать их в ближайший подъезд. В самом начале по ним захотел поработать пулемет, чье гнездо было надежно замаскировано на третьем этаже перпендикулярно стоявшего по направлению к колонне дома, но танки с холодным расчетом расстреляли пулеметчика из орудий, а затем взялись за заново показавшегося в окне на этаж ниже гранатометчика. Когда все было кончено и с этим противником, Сивушов начал придирчиво осматривать повреждения нанесенные их группе. БТР, в которую гранатометчик не попал по чистой случайности и кривизне глаза двигаться еще могла, если, конечно, заменить два колеса, напрочь продырявленных осколками. Пятеро бойцов, посеченных все теми же частями гранаты, продолжать движение, естественно, не могли, но и оставлять их без присмотра было бы просто преступлением.
— Полковник Шишков! Ты чего, в философы наметился? — не унимался Степан Никифорович, клокотавшая ярость в котором требовала выхода наружу. — Ты чего стал думать так много? Как ни посмотрю, а он все в облаках ширяет!
— В Госдуму хочу баллотироваться! — съязвил Лев Николаевич, сплевывая на землю очередной серый от пыли плевок. — А то, чую, они скоро там загнуться от дефицита умных людей!
— Тебя туда не возьмут! У тебя рожа человеческая, а туда берут только тех, у кого она немного на задницу смахивает! Так что не надейся и спустись с небес на землю грешную! — прошипел генерал, стискивая ладонями виски.
— А ты не нервничай! — озлился на друга полковник. — Ты начальник базы или кто? Держи себя в руках!
— Ты мне еще расскажи… — начал было очередную фразу Сивушов, но земля под ногами двух офицеров внезапно содрогнулась, как от подземного толчка.
Их взгляды встретились. Все было понятно и без слов. Запрыгнув на головной танк, Степан Никифорович скомандовал, колотя по башне прикладом автомата:
— Заводи шарманку, капитан! Быстро! Майора дам, только рви вперед!
— Не торопись, — ледяным голосом пробормотал Шишков, смотря куда-то вперед. Сивушов глянул на него, а потом медленно повернул голову в ту же сторону, в которую глядел его старый друг.
— Матерь Божья… — только и вырвалось у него.
На перекресток, мимо небольшого завала, под которым танковые орудия похоронили засаду из двух ОМОНовцев, вышло нечто. Повисшая только на жилах правая рука, тянувшиеся за телом мертвеца кишки и развалившаяся на две части от страшного удара голова явно свидетельствовали лишь о двух вещах: Первая — это был сон, и вторая — Дир не справился.
Раздумывать над всем этим у командования не было ни времени, ни желания. Шишков вышел из оцепенения первым, в его руках матово блеснул стволом автомат, а приказ прозвучал довольно буднично и сердито:
— «БРОНЯ» открыть огонь!
Проблема состояла в том, что нейтрализовать одну подобную тварь не составило бы труда. Но за ней начали выползать из-за поворота все новые и новые монстры. Запах гнилого мяса и полуразложившегося тела резанул ноздри бойцам, заставив позавидовать тем, кто в танке. Стрельба продолжалась минут пятнадцать. Мягкие тела, осыпанные трупными пятнами буквально разрывало от попадания в них крупнокалиберных пуль. Во все стороны летели кроваво-бурые ошметки, заливая улицы и стены домов гниющей кровью и мертвым мясом тех несчастных, кои оказались во власти страшного препарата профессора Головачева.