- До посадки другой возможности не будет. Если тебе еще есть что нам сказать, сейчас самое время.
Отхлебнув немного воды, Катя кивнула:
- Ну хорошо. Вернемся к Братству Тигра. В конце девятнадцатого века, то есть в эпоху У Чэ, в Китае сущестоввала масса тайных обществ, и Братство было одним из них, но превосходило всех конкурентов по степени секретности. Немногие из них могли похвастаться родословной, уходящей ко временам Первого императора. Кроме того, Братство никогда не стремилось к расширению. Первый император принадлежал к семейству Цинь. Оказавшись у власти, он стал возводить братьев и кузенов в дворянство, даруя им в собственность земельные владения. Взамен они поклялись служить императору при жизни и после смерти. Каждый взял себе имя по названию своего надела.
Их было двенадцать: Сюй, Тань, Цзюй, Чжунли, Юньянь, Туцю, Цзянлян, Хуан, Цзян, Сююй, Баймин и Фэйлянь. Таков первоначальный состав императорской охраны. Когда кто-нибудь из воинов умирал, Братство определяло ему замену из его же клана. Со временем члены Братства проникли во все высшие эшелоны китайской власти. Оставаясь богатыми землевладельцами, феодалами, они также играли роль генералов, дипломатов, министров. Всех их в рождения тренировали по методике воинов-тигров. От каждого клана отбиралось по несколько мальчиков, способных заступить на следующее освободившееся место. Их обучали боевым искусствам, владению пата, умению сливаться в единое целое с конями-ахалтекинцами - небесными скакунами, источающими кровавый пот. В итоге одного из юношей принимали в Братство и допускали до совета двенадцати. Менее удачливые до конца жизни служили под его началом. Сотня с лишним кровожадных бойцов, готовых примчаться по первому зову, чтобы защищать дело Первого императора. А новоизбранный член Братства становился воином-тигром и вставал во главе смертоносного отряда. Отныне его уделом было исполнять приказы Братства. В этом и состоял обряд инициации. У Чэ, уже знакомый нам китайский дипломат, принадлежал к роду Цзян и входил в число двенадцати. Мой отец и дядя относились к семье Хуан. Многие мои предки носили мантию воина-тигра.
- Ну а в наше время? - спросил Костас. - Теперь, по сути, речь идет об организованной преступности?
Катя собралась с духом и начала:
- Их задачей была защита императорской гробницы. До прихода коммунистов за ними сохранялись все земли и привилегии, и в других доходах нужды не возникало. Они столетиями вращались в политических кругах, исполняя роль офицеров, императорских советников и чиновников, оставаясь в постоянной близости от великой гробницы, спавшей под курганом рядом с городом, гарантируя ее священный статус. Они исправно поддерживали суеверия, связанные с наследием Первого императора и бытующие даже среди современных китайских археологов. Они позаботились о том, чтобы гробницу никто и никогда не раскопал. И это были не какие-нибудь там банидты. У Чэ - типичный представитель Братства образца девятнадцатого века: высокообразованный человек, готовый представлять интересы Китая за границей. Тогда же начались и перемены. На протяжении двух без малого тысяч лет Братство составляло часть китайского общества, замкнутого на самом себе. Оно не имело контактов с внешним миром с тех пор, как поисковый отряд вернулся с пустыми руками, потеряв след Лициния в индийских джунглях. У Чэ возобновил поиски, и Братство вновь вышло на тропу войны - со страстью, близкой к одержимости. Но это еще не все. Сам того не желая, наш дипломат подкинул другим соблазн, от которого следующее поколение Братства не сумело отказаться.
- Дай-ка подумать, пробормотал Джек. - Опиум?
Катя кивнула.
- У Чэ несколько раз ездил в Индию, надеясь определить масштаб опиумной торговли, вычислить основных поставщиков и упросить британское правительство разобраться с ними. Из его бумаг видно, что для него была важна нравственная сторона вопроса, и интересы официального Китая тут уже ни при чем. Через несколько лет после восстания в Рампе он посетил те края и своими глазами увидел, как широко распространилось пристрастие к опиуму среди лесных племен, ставших после ухода войск легкой добычей для наркоторговцев. Джон Ховард бы его понял. Более того, пользуясь положением дипломата, У Чэ активно изучал опиумные притоны, которые в то время множились в Европе, как грибы после дождя. В 1890-х, навсегда возвращаясь на родину, он вез с собой колоссальное множество материалов, обобщающих данные об употреблении и распространении опиума в западных странах. С их помощью можно было бы задушить наркоторговлю на корню. Но использовать их во зло оказалось куда как проще. Еще бы - готовое руководство.