- Лошади тут не пройти, - сказал Уохоп. - А вот пехотинцы скоро будут здесь. У нас в запасе несколько минут.
Высвободив левую руку, Ховард схватил егоза ладонь, поднял глаза.
- Было ли в моей жизни хоть одно доброе дело, Роберт? Я строил каналы, мосты и дороги. Я показал им, как составлять карты. Но принес ли я людям пользу?
- Ты сохранил семью. Давал любовь своим детям. Это лучшее, на что способен мужчина.
Лицо Ховарда поникло.
- Эдвард, мой сын… Мальчик мой. Зачем я оставил его в Бангалоре? Почему меня не было рядом, когда он умирал?
- Ты служил в саперном полку и выполнял долг, возложенный на тебя ее величеством.
- Долг? В джунглях? Чем мы там занимались?
Уохоп стиснул его руку.
- Помнишь нашего друга доктора Уокера? Он доложил об ужасной лихорадке, косившей наших солдат, начальнику полковой медицинской службы Россу, и тот отправился в джунгли, чтобы лично разведать ситуацию. Если бы ты не поделился с Уокером своей теорией насчет москитов, переносящих малярию, этого бы могло и не произойти. А теперь сэра Рональда Росса удостоили Нобелевской премии по медицине. Война с туземцами - дело неблагодарное, но все же из нее вышла кое-какая общественная польза.
- Общественная польза… - Джон зашелся кашлем, сглотнул. - У койя и без того был иммунитет к лихорадке. Мы убивали их десятками. Предавали огню их деревни. Дороги, которые наметили мои саперы, остались незаконченными и давно заросли. Апо тем немногим, что власти надеялись вытрясти из койя еще горстку рупий. И мы потерпели неудачу - ибо правительству нет резона возиться с неприбыльными районами. Мы вершим великие дела во имя великих идеалов, Роберт, но в тот раз все было совсем иначе, и моя жизнь навеки изменилась.
Неожиданно Ховард забился в приступе жестокого кашля. По его подбородку обильно текла кровь. Полковник схватился за левый бок, на котором росло влажное пятно. Из легкого выходила, пузырясь, алая жидкость. Он посмотрел в глаза Уохопу. Лицо умирающего посерело, голос превратился в шепот:
- Я не чувствую ног, Роберт.
Барабанный бой стал заметно громче. Положив руку Джону на плечо, Уохоп склонился над ним и утер кровь с подбородка рукавом.
- Держись, дружище.
Ховард сжал его ладонь еще крепче.
- Ты ведь найдешь камень, правда? Спрячь его в джунглях, в гронбинце Лициния. И верни священного велпу койя. Мы перед ними в долгу. - Его голос быстро слабел. В очередной раз откашлявшись, он прошептал: - Возвращайся в храм и положи его в саркофаг.
Уохоп в ответ стиснул его руку.
- Не все сразу, старик. И вообще мне понадобится твоя помощь, чтобы сдвинуть крышку.
- Осмотри основание саркофага, - продолжал Ховард. - Там будет отверстие, в которое как раз поместится эта трубка. Лициний ведь был каменотесом, помнишь? В древнеримских саркофагах всегда оставляли отверстие, чтобы отогнать разложение и даровать душе свободу.
- Я всегда говорил, что тебе не мешало бы стать археологом, - заметил Уохоп.
Ховард через силу улыбнулся. На его зубах поблескивала кровь.
- Хорошее было приключение, правда?
- Что верно, то верно.
Пальцы Уохопа легли на бамбуковую трубку и твердо сжали ее. Другой рукой он нашарил под ногами "уэбли".
- И оно еще не закончилось. - Он указал на пистолет в руке Ховарда: - Остались еще заряды?
- Два.
- Прямо и не верится, что ты все еще ползуешься этим старьем. Капсюли, в наше-то время… Давно пора обзавестись современным револьвером.
- То же самое ты говорил тридцать лет назад, в джунглях. Все эти годы мне как-то удавалось не поддаваться ярости и удерживать себя от напрасной пальбы. Очень полезное правило.
- Главное, держи порох сухим.
- Солдат обязан заботиться о своем оружии, Роберт.
- А ты по-прежнему остаешься солдатом. Лучшим из лучших.
- А вот рыцарем в сияющих доспехах, - проговорил Ховард, - далеко не всегда.
- Ну и как теперь ощущения? Хорошо было дать волю гневу, пустить во врага пулю? Каких-то десять минут назад…
- Мне всегда нравился запах пороха.
- Прекрасно. Тогда давай посмотрим, не поздно ли еще наверстать упущенное!
- Ханн тил Рагнарокс.
- Что ты сейчас сказал?
Ховард поднял левую руку. Пальцы его согнулись, точно трубка никуда и не девалась, но он их уже не чувствовал. Его голос превратился в мягкий шепот:
- Взгляни на это кольцо с печаткой. На нем ты видишь герб моей семьи - якорь. Кольцо сделано из серебра викингов, его завезли в Англию мои предки скандинавы. Их девизом были слова "ханн тил Рагнарокс". Это значит "до встречи при Рагнареке", в Валгалле.43
Рагнарек в скандинавской мифологии - гибель богов и всего мира, которой будет предшествовать последняя битва между богами и чудовищами. Доблестные воины, павшие в бою, дожидаются Рагнарека в небесном чертоге, называемом Влгаллой (Вальхаллой).