Тем временем снаружи послышалось лошадиное ржание, потом непонятный рев и перестук копыт. У Кати, идущей за Джеком по проходу, перехватило дыхание.
- Да у вас тут ахалтекинец!
Рахид пристально посмотрел ей в глаза.
- Так вы знаете… - негромко произнес он. - Ах да, вы же сами мне рассказывали о своих казахских родственниках.
- Ни одна другая лошадь не способна издавать подобных звуков, - неровным голосом ответила девушка. - Таков боевой клич ахалтекинцев.
- Они бегают по ущелью без всякого присмотра. Это одно из последних мест, где порода сохранилась в чистом виде. Потому-то, в числе прочего, мы и не пускаем сюда чужаков.
- Так вы их разводите? - спросил Костас.
Помолчав, Рахид обратил на него взгляд.
- Я прямой потомок Каиса Абдула Рашида, прародителя всех пуштуиских племен. Он, в свою очередь, произошел из клана, который селился в этом ущелье еще до рождения Александра Великого. Мои предки разводили ахалтекинцев для Первого императора Китая Шихуанди - с тех пор как его воины впервые явились за ними.
Катя в изумлении уставилась на него:
- Так вы из клана императорских коннозаводчиков! Мы думали, они давно ушли в историю.
- Мы последние. Только у нас можно найти чистокровных ахалтекинцев.
- А вы до сих пор исполняете свой долг? - осторожно поинтересовалась Катя. - Неужели воины приходят сюда и в наши дни?
- Слово пуштуна равносильно клятве. Мой предок дал его шестьдесят шесть поколений назад.
- И когда же они появлялись здесь в последний раз? Джек сказал вам, что за нами могут следить?
- Клятва связала нас тайной.
- Я почувствовала близость ахалтекинца, когда мы стояли возле Иссык-Куля, - пробормотала девушка. - Сначала услышала этот звук, потом учуяла странный запах. Рядом кто-то был.
- Наша клятва касается Шихуанди - и тех, кто сумеет доказать, что пришел сюда как один из его бессмертных стражей.
- Братство Тигра, - догадался Костас.
Катя вытащила из нагрудного кармана фотографию:
- Иначе говоря, тех, кто сможет продемонстрировать вам вот это. Татуировку.
Рахид вдруг притих, устремив взор в ущелье. В воздухе повисло напряжение. Джек наградил Костаса предостерегающим взглядом, и от Кати это не укрылось. Убрав фото в карман, она встала прямо перед афганцем.
- Вам ведь известно, что Братство съедает порча. Сейчас его возглавляет человек, не устоявший перед искушением, - он возомнил себя реинкарнацией самого Шихуанди. Этим поступком он нарушил слово, данное императору. Отныне ваш клан не связан клятвой.
Несколько мгновений Рахид лишь молча разглядывал ее, потом заговорил:
- Две недели назад в ущелье побывала группа геологов-разведчиков из одной компании. Они утверждали, будто я им чем-то обязан. Их было восьмеро. Хотели, чтобы я отвел их в лазуритовые копи.
- Горнодобытчики… - прошептал Джек. - Не китайская ли компания?
- "Интакон".
Джек ахнул.
- И как же вы поступили?
- А я уже сказал вам, как у нас поступают. - Рахид указал на винтовку. - Мой предок давал клятву императору и подлинному Братству, а не этим животным. Я убил их всех.
- А как насчет девятого? - тихо спросил Джек. - Того, что шел за ними следом, а теперь прячется где-то здесь? Того, что поджидает нас?
Прикоснувшись к винтовке, афганец посмотрел Джеку в глаза.
- Ваш враг - мой враг. Да пребудет с вами Господь. Иншалла.
Джек твердо встретил его взгляд - и все понял. Со стороны входа уже доносились дробные раскаты далекого боя. Вдруг послышался рев лошади - непривычный, тревожащий звук. Катя казалась особенно взволнованной.
- Можно, я потрогаю его? - произнесла она. - У меня не было такой возможности с самого детства.
Рахид покачал головой.
- Только когда вернетесь. Когда принесете мне эту винтовку, а в магазине станет одним патроном меньше. - Взглянув на Джека, он указал на тропкую, ведущую в горы: - Вам туда.
Джек протянул ему руку:
- Ташаккур.47 Я ваш должник.
- Таков наш кодекс чести, Пуштунвалай. Встречай путника гостеприимством.
- Только не всякого, - прибавил Костас.
- Да, не всякого. Так что вам повезло. - Рахид похлопал инженера по плечу. - Салам. Идите же.
С этими словами он скрылся за уступом. Через несколько мнговений послышалось лошадиное ржание, а за ним - стук копыт по гальке. Вскоре он затих на дне ущелья. С Джеком остался лишь шепот ветра, блуждающего в скалах, - резкого, сухого ветра, рожденного на вершине Гиндукуша. Перекинув винтовку через левое плечо, он окинул долину взором, потом достал из сумки "беретту" и отдал Костасу. У Кати, как оба они знали, имелось собственное оружие. Костас снял пистолет с предохранителя и взвел курок, после чего установил ударник в безопасное положение и взвел курок, после чего установил ударник в безопасное положение и засунул "беретту" в нагрудный карман фуфайки.