- Ты хочешь сказать, Пятнадцатый входил в их число?
- В эпоху Красса почти все легионы создавалис с видами на конкретную кампанию; по прошествии шести лет их обычно расформировывали. До нас дошли крайне скудные сведения об их номерах и названиях. Возможно, отдельные номера испольщовались неоднократно. О битве при Каррах рассказывают два основных источника, Плутарх и Дион Кассий, однако названий поверженных легионов у них не приводится. С другой стороны, некоторые легионы приобрели к тому времени легендарный статус - прежде всего те, с которыми Юлий Цезарь прошел через Галлию и Британию. Часть из них впоследствии стала красой и гордостью уже имперской армии: Август чтил в них память о Цезаре. Седьмой "Клавдия, Восьмой "Августа", Десятый "Гемина"…
- Ты хочешь сказать, Пятнадцатый входил в их число?
- "Аполлинарис" возник в сорок первом году до нашей эры, не забывайте. После смерти Цезаря прошло всего три года. Молодой Октавиан, стремясь упочить свои позиции, с жадностью хватался за все, что напоминало о его прославленном предшественнике. По уверениям историков, в сражении при Каррах участвовало десять сотен конников, закаленны в кампаниях Цезаря. Почему бы там не оказаться и одному из этих легионов? Нам думаеться, "Аполлинарис" был не просто сформирован в 41 году, а сформирован заново. Октавиан намеренно вернул к жизни один из знаменитых легионов Цезаря, по вине Красса с позором разгромленный. Таким шагом император продемонстрировал бы уверенность в своих силах и одновременно почтение к славному прошлому Рима. Это вполне в его духе.
- Вот только узникам Мерва никакой славы не досталост бы, - заметил Костас. - Словно их и не существовало.
- Их время все равно ушло, - отозвался Хибермейер. - Даже если бы люди узнали, что поражение целиком на совести Красса, у выживших уже не оставалось поводов уважать себя. Им было бы проще без оглядки двинуться вперед, чтобы достойно встретить смерть и воссоединиться с товарищами в Элизиуме.
- По-вашему выходит, что один из них по пути на восток не погнушался высечь на камне название своего легиона, - напомнил Костас.
- Тех, кто еще не погиб, оно по-прежнему связывало в единое целое, пускай штандарты исчезли без следа.
- Значит, они по-прежнему были верны Риму?
- Они бились за себя и за братьев по оружию, как и любые другие воины. В положении гражданина-слдата, в своих мирских профессиях они видели предмет особой гордости. Для них было честью сражаться за полководца, если он вызывал у них уважение, становился одним из них, primus inter pares.11 Они бились за Цезаря, за свои семью. А вот стали бы воевать за империю - вопрос совсем другой.
- Ну а как насчет легиона? - полюбопытствовал Костас.
- Легион считался святыней, - ответил Хибермейер. - Здесь их преданность не знала границ, распространяясь и на более мелкие подразделения - когорту, центурию, даже контуберний, то есть группу из десяти - двенадцати человек, именовавших друг друга не иначе как братьями, frater.
- Значит, лишиться священного орла - это не слишком здорово? - подала голос Ребекка.
- Хуже не придумаешь. Проиграть битву еще можно, на Красса им было плевать. Но штандарты!.. Легион без орла - это мертвый легион, ему нечего делать в Риме. У его солдат больше нет семей.
- Как думаешь, не они ли и прищучили Красса? - спросил Костас.
- Ввязавшись в эту битву, Красс подписал себе смертный приговор. Наверное, они бы предпочли формулировку "принудительное самоубийство".
- Если этим людям в самом деле удалось выжить и совершить побег, то их выносливости можно позавидовать, - проговорила Айша.
- Такие всегда находятся, - согласился Джек.- Кому-то везет избежать казни, выдержать все избиения и пытки, сохранив волю к жизни. Некоторые из легионеров Красса поступили на службу за пять лет до Карр и под предводительством Цезаря воевали в Галлии. пускай они звались гражданами-солдатами, но столь безжалостных убийц наш мир порождал нечасто. Легионеры убивали мечом, копиьем и голыми руками.
- А ведь с гибелью легиона их уже ничего не сдерживало, не ограничивало, - сказал Костас.
Джек опять кивнул:
- Многие солдаты республики прошли больше заварушек, чем иные легионеры имперских времен. Само понятие мирной жизни, гражданской профессии стало для них мифом. Если ты всю жизнь убивал, то в какой миг нужно остановиться? Когда - и если - настанет урочный час, как тебе из солдата вновь превратиться в гражданина?