- О чем ты?
Джек помолчал.
- В Королевской военной академии он был лучшим учеником в классе. Ему прочили великое будущее, видели главнокомандующим - подобно лорду Китченеру,19 такженачинавшему в инженерных войсках. Создается, однако, такое впечатление, что после джунглей Ховард всеми способами уклонялся от боевой службы. Его хотели направить в Хайберскую полевую армию в Афганистане, но вместо этого оставили в Рампе досамого конца восстания. Далее он перевелся из Мадрасского саперного полка в Индийское управление общественных работ, затем на десять лет уехал в Англию, где преподавал геодезию и редактировал журнал Школы военной инженерии. Для офицера инженерных войск карьера довольно солидная, но не для честолюбивого солдата, которым он был когда-то. Даже вернувшись в девяностых годах в Индию и заняв пост гарнизонного инженера, он не стремился участвовать в текущих кампаниях. И только на закате карьеры, через двадцать пять лет после Рампы, он вновь созрел для боевых действий, на сей раз на афганском приграничье.
- А если он посвятил себя семье? - предложила Ребекка. - Не здесь ли собака зарыта?
Джек перевел на выцветшую фотокарточку, висевшую над сундуком. Женщина в черном платье склонила лицо к младенцу на руках, не давая наблюдателю различить свои черты. Он повернулся к Ребекке и медлено кивнул.
- Ховард вступил в брак еще в молодости, едва закончил академию. У пары родился сын, в котором оба души не чаяли. Жили они в военном городке при Бангалоре, где располагалась база Мадрасского саперного полка. Через несколько месяцев после того памятного дня, когда Ховард еще обретался в джунглях, мальчик забился в судорогах и умер; в то же утро его похоронили. О трагедии мой прапрадед узнал спустя несколько недель. Его жена так до конца и не оправилась, хотя впоследствии у них было еще три ребенка. Ховард любил их больше жизни и часто говорил, что согласился на должность в Школе военной инженерии лишь для того, чтобы увезти их подальше от хворей, одна из которых унесла жизнь их брата, и все время быть с ними.
- Человек ставил семью превыше карьеры, - заметила Айша. - Ничего страшного тут не вижу.
Джек нахмурился.
- Не все так просто. Когда они выросли, Джон вернулся в Индию, однако не спешил возвращаться к прошлому. Уверен, в тот день все-таки что-то случилось.
- Похоже, у него осталась психологическая травма, - сказал Костас.
- И вот еще что. - Джек нагнулся и выдвинул нижний ящичек комода. - Если помните, в разговоре с Катей я обмолвился о некоем артефакте - когда мы дошли до заметок ее дяди о Хаджите Синхе, Тигровой Длани. При этих словах у нее чуть не случился обморок. Вот о чем шла речь.
Он вынул из ящичка блестящий предмет длиной в полруки и бережно разместил его на столе. Артефакт имел форму цилиндра, рассеченного по длине напополам, и был сделан из латуни. Одному его концу придали форму головы с торчащими ушами и широким нахальным ртом.
- Ховард привез его из Рампы. Эта штуковина, револьвер, подзорная труба и несколько примитивных образцов туземного оружия - то немногое, что осталось истории от той кампании. Как думаете, для чего могли использовать такую вещь?
Хибермейер поправил очки, наклонился и аккуратно приподнял реликвию, чтобы рассмотреть ее с нижней стороны.
- Очевидно, перед нами часть доспехов, изготовленная для защиты руки до локтя, - объявил он. - Под головой имеется поперечина, а во рту проделано отверстие, в котором мог бы встать клинок. На мой взгляд, это боевая рукавица. Когда-то к ней крепилось лезвие кинжала или сабли.
- Высший балл, - похвалил его Джек. - Здесь стоял длинный и достаточно гибкий клинок, и его применяли не для выпадов, а для режущих ударов. В неумелых руках от него было бы мало толку, но благодаря поперечине и навершию клинок фактически превращался в продолжение предплечья, чего с обычным эфесом никогда не добиться. У воина появлялась возможность наносить мощные удары, способные разрубить человека пополам. Страшное оружие. Рассчитано на конных.