- Может, стоит дать по ним залп, сэр? Хорошо бы их припугнуть. Чертовы дикари…
- Сержант О’Коннел, позвольте вам напомнить, что правительство отрядило нас завязать с бунтовщиками переговоры об освобождении местных констеблей, захваченных в плен.
- Все это пустая болтовня, сэр, если разрешите так выразиться.
- Разрешаю. Пока же не торопитесь открывать огонь.
Усы дернулись.
- Очень хорошо, сэр.
Ховард достал из мешочка на поясе миниатюрную подзорную трубу, слегка приподнял голову над бортом и принялся рассматривать дальний берег. Из деревни на берег стекались десятки худощавых людей в набедренных повязках. Одни из них были вооружены луками и стрелами, другие - длинными гладкоствольными мушкетами с фитильными замками. Иные позаботились придать себе диковатый вид - заплетенные в косички длинные патлы, украшенные красными лентами и перьями, нависали на смуглые лица. Некотрые принесли барабаны из кожи и дудки. У самой воды туземцы выкопали в песке три ямки, и теперь крепили шесты, стараясь выстроить их в одну линию. От впечатляющих костров поднимался густой дым и наползал на воду, постепенно перекрывая саперам видимость. В целом зрелище внушало смутное беспокойство: люди то появлялись, то снова исчезали за дымной завесой, и уловить их намерения становилось невозможно. Они могли в любую минуту рассесться по своим лодчонкам и пойти штурм. Ховард взглянул на сержанта.
- В последний раз они стреляли в воздух. Там происходит что-то странное. Они намеренно разместились на берегу, словно хотят, чтобы мы их увидели и напугались. Если туземцы начнут в нас целиться, можете открывать огонь. По моей команде. Вам все понятно?
- Да, сэр.
Глаза на опаленном тропиками лице решительно уставились перед собой.
Лейтенант вернулся к осмотру окрестностей. Неделю назад, когда шли дожди, здесь было потрясающе красиво: Годавари петляла по теснинам среди холмов, поросших искристой зеленью и вздымавшихся по обе стороны на добрые пятсот футов и даже больше, а вдали виднелись хребты и вершины Восточных Гхат. Теперь же, казалось, с реки поползли ядовитые испарения, и вся долина скрылась в туманной пелене. Единственной жизненной артерией оставалась река, залитая безжалостным солнечным светом, все прочее же утопало в зловещей мгле. Ховарду стал передаваться суеверный страх перед миром духов, сотнями богов и демонов, поселенных воображением этих людей в джунглях. Первая же вылазка на берег вселила в него глубокую тревогу, и дело было вовсе не в дикарях, поджидавших в засаде. Здесь таилось ечто иное - неведомые силы оберегали эти непроходимые, безлюдные чащи от прогресса, широкой поступью шагавшего по континенту. Теперь лейтенант стал понимать, почему жители равнин страшились этих мест и ненавидели их, почему отказывались плыть с ними дальше Раджамандри. Собравшись с духом, он наставил подзорную трубу на горстку хижин с красными крышами, разбросанных о противоположному берегу. Все больше и больше туземцев вертелось и плясало вокруг костров на песчаной полосе. Он повернулся к стоявшему рядом офицеру-индусу - свирепого вида мадрасцу с проницательными темными глазами и в тюрбане - и заговорил с ним на хинди:
- Джемадар, позовите мистера Уохопа.
- Слушаюсь, сагиб.
Несколько мгновений спустя из рубки вывалился высокий загорелый человек с раскрытой книжечкой в руках. По моде всех офицеров, прибывавших с северо-запада, на нем была форма цвета пыли, а на обмотку ног пошли обрывки цветастых афганских тканей. Он не носил головной убор, довольствуясь копной черных волос и окладистой бродой. Когда Уохоп приплыл ночью с подкреплением, Ховард перемолвился с ним парой слов и послушал свежие новости из Афранистана, но вскоре новоприбывший отправился спать в "офицерскую каюту" - проще говоря, закуток возле рубки, отгороженый москитной сетью. Лейтенанта радовало, что на борту появится новый офицер, известный своей невозмутимостью. Без него у Ховарда могло бы не хватить сил уберечь себя и других от поселившихся в этих местах темных чар.
Вглядевшись в суматоху на берегу, Уохоп поджал губы, хатем кивнул Ховарду. У него был острый взгляд - пристальный, как у джемадара, но сдобренный ноткой веселости.
- Я высматривал, нет ли здесь салуна, - объявил он, заметно растягивая звуки. - И только сейчас понял, что это не Миссисипи.