У Ховарда вдруг закружилась голова. Поспешно отвернувшись, он вцепился в борт. Уохоп вынул револьвер и крутанул барабан, проверяя, все ли патроны на месте. Затем убрал оружие в кобуру и положил руку лейтенанту на плечо.
- Пора отправляться за нашими саперами и Бебби, - сказал он негромко. - Ребята О’Коннела подстрелили негодяев, которые истязали того малыша, однако вожак бунтовщиков и остальные уже взялись за двух остальных жертв. Боюсь, обряд все-таки состоялся. Но сейчас туземцы уже очень пьяны и не станут обращать на нас внимания. Они под властью дурмана.
Уокер тем временем закончил с раненым и подошел к офицерам, вытирая руки о фартук.
- Те, кто не напился до беспамятства, скоро пойдут домой с мясным уловом, - объявил он. - Чтобы ритуал не прошел впустую, им нужно до наступления темноты зарыть добычу на личном участке земли. Они разбредутся далеко друг от друга по своим деревням.
Гамильтон взглянул на Ховарда:
- Ну что же?
Ховард потрогал собственную кобуру и снова посмотрел через реку. Во рту у него пересохло, сердце трепетало в груди. Он до сих пор сомневался, произошло ли все на самом деле или его поступок - всего лишь дурной сон. Собравшись наконец с духом, он кивнул:
- Хорошо. Джемадар и сержант О’Коннел прекрасно здесь за всем присмотрят. - Он бросил взгляд на муттадара, съежившегося возле орудия все с тем же футляром в руках. - А муттадару можно мойти с нами. Пусть захватит свой бесценный груз. Даже если Бебби уже не поможешь, то по крайней мере выполним нашу часть сделки. - Лейтенант поднял глаза к сплошной черной туче, теперь нависавшей прямо над ними. По лицу потекли капли дождя. - Пора вернуть его идола на законное место - и вывести наших саперов из этой проклятой дыры.
Глава 6
Лейтенант Джон Ховард поправил саблю на боку и, устало привалившись к обгорелому пеньку тамаринда, допил остатки воды из фляжки. Теперь все заняли позиции по краям прогалины, и ему можно было ненадолго расслабиться. Он прихлопнул очередного москита, ужалившего его сквозь форму - насквозь пропитавшуюся потом и липнущую, точно вторая кожа. На ноге лейтенанта расплылось пятнышко крови - то ли след еще одного москита, то ли порез от местной травы, полосовавшей лицо и руки не хуже стали. Он мысленно поблагодарил доктора Уокера, который уговорил его обмотать икры и лодыжки кусками грубой ткани. Однако здесь любая рана была чревата неприятными последствиями, и Ховард очень надеялся вновь оказаться под бдительным надзором Уокера до того, как инфекция заявит о себе. Он достал часы из кармашка. До заката четыре часа. Еще час, и нужно будет разворачиваться. В джунглях им этой ночи не пережить.
Он убрал часы на место. Его правая рука - та, что какой-то час назад спускала курок, - до сих пор подрагивала. Ховард сжал пальцы в кулак, стараясь унять дрожь. Левой рукой отстегнув кобуру от портупеи, он вынул револьвер, откинул барабан и стал проверять, все ли капсюли твердо сидят в своих гнездах.
- Вам надо бы обзавестисть более современным револьвером.
Присевший рядом Уохоп смотрел на лейтенанта с нескрываемым беспокойством - очевидно, предательская дрожь не ускользнула от его взгляда.
- С этим револьвером мой отец защищал нас во время восстания. Тогда он не подвел. Называйте это суеверием, если угодно.
- Если бы не боязнь поднять тут шум, я бы не устоял перед искушением попрактиковаться из своего на тех собаках, - заметил Уохоп. - В Афганистане мне довелось увидеть, как стая диких псов разорвала раненого человека на клочки в считанные секунды.
Убрав оружие в кобуру, Ховард огляделся. Они сделали привал на участке, поросшем колючками и низкорослым кустарничком. Когда-то койя расчистили его под земледелие, но ушли, когда почва истощилась, и теперь джунгли восстанавливали свои права. Поодаль, на небольшом расстоянии друг от друга, сидели с полдюжины псов и тихо наблюдали за людьми. Их поджарые продолговатые тела напомнили Ховарду о собаках, которых в полку использовали во время ширкара - охоты на птицу и другую мелкую дичь в окрестностях Бангалора. У этих зверей охота тоже была в крови: они трусили за отрядом от самой реки, вдоль тропы, что петляла среди могучих тамариндов, обросших чудовищными лианами, с которых так и сочилась влага. Всю дорогу было до странности тихо, словно мохнатые и пернатые обитатели джунглей застыли в нерешительности - то ли пятаться по норам от наступающего муссона, то ли устроить привычную какофонию. Или, быть может, их пугала близость злых духов, наводнивших - по словам муттадара - джунгли после жертвоприношения. Туземцы сейчас разбредались по деревням со своим кровавым уловом, и духи успокояться, лишь когда жертвенные дары примет земля…